Франсиско Феррер–и-Гуардия - Современная школа

Вместо этого элементы для благоприятной оценки сведены до минимума — работа на несколько часов, разговор на несколько минут, и этого достаточно, чтобы объявить, что один человек более способен, чем другой, для выполнения определенной функции, для определенного образования или для определенной работы.

Основываясь на случайности и произвольности, конкурсы и их приговоры обладают универсальным престижем и авторитетом не только для индивидов, но и для их усилий и трудов. Сама наука должна получать диплом: у нас есть избранные научные круги, полностью состоящие из посредственностей; но все равно лишь отмеченная и сертифицированная наука может давать обладающему ей человеку право на жизнь.

Мы с удовольствием обличаем пороки этой системы, потому что видим в ней наследство тиранического прошлого. Та же централизация, то же официальное пожалование.

Да будет нам позволено нарисовать в воображении, без обвинений в утопизме, общество, в котором все, кто хочет работать, смогут работать, в котором не будет иерархии, и в котором можно будет работать ради самой работы и ее законных плодов.

Начнем с введения следующих здоровых традиций в нашей школе; пусть педагоги начнут вдохновлять детей на любовь к труду без произвольных санкций, когда уже существуют естественные и неизбежные санкции, на которые достаточно лишь пролить свет. В первую очередь, мы не должны учить детей идеям конкуренции и соревнования между людьми, поскольку для того чтобы люди понимали и ценили бесконечное разнообразие, существующее между характерами и интеллектами, необходимо, чтобы школьники не привыкали к неизменной концепции успевающего ученика, которая должна распространяться на всех и к которой можно больше или меньше приблизиться лишь с большей или меньшей степенью заслуги.

Давайте же отменим, в школах все классификации, экзамены, распределение премий и компенсаций всех видов. Таков будет наш практический принцип.

В 6-м выпуске Бюллетеня за 1905 год я счел необходимым опубликовать следующее:

Мы часто получаем сообщения от рабочих образовательных центров и республиканских братств, огорченных действиями отдельных учителей, наказывающих детей в своих школах.

Мы сами, во время наших непродолжительных экскурсий, с отвращением становились свидетелями материальных доказательств подобных действий, видя детей, стоящих на коленях или подвергавшихся другим формам наказания.

Эта иррациональная и атавистичная практика должна исчезнуть; современная педагогика должна полностью избавиться от нее.

Учителя, желающие работать в Современной школе и добивающиеся ее рекомендаций для занятий этой профессией в схожих школах, должны отказаться от любых видов материальных и моральных наказаний, под риском остаться навсегда дисквалифицированными. Ворчливая суровость, нетерпеливость, гнев доходят порой до бесчеловечности и должны исчезнуть вместе со старым режимом . В свободных школах все должно дышать миром, радостью и братством.

Мы считаем, что этого совета должно быть достаточно, для того чтобы избавиться в будущем от подобной практики, неподходящей для людей, чьим идеалом должно стать воспитание поколения, способного основать истинно братское, солидарное и справедливое общество.

Поскольку речь шла об основании рациональной школы для достойной подготовки детей к вступлению в отношения свободной человеческой солидарности, для определения ее программы прежде всего нужна была библиотека.

Весь образовательный багаж старой педагогики представлял собой непоследовательную смесь науки и веры, разума и абсурда, добра и зла, человеческого опыта и божественного откровения, истины и заблуждений; одним словом, он был абсолютно непригоден для новых потребностей вновь создаваемой школы.

Раз школа во все времена, с самой отдаленной древности, была посвящена не обучению в самом широком смысле, не передаче новым поколениям суммы знаний предыдущих поколений, а обучению, согласованному с властью и удобствами господствующих классов, воспитанию послушных и подчиняющихся детей, очевидно, что мы не могли использовать ничего из написанного в этих целях.

Суровая логика подобных доводов не могла сразу убедить меня. Я продолжал верить, что французская демократия, столь активно работавшая над отделением церкви от государства, вызывая столь сильный гнев клерикалов и, приняв обязательное светское образование, не впадет в абсурдную ошибку половинчатого или фальшивого образования; однако мне пришлось убедиться, вопреки всем своим симпатиям, вначале благодаря чтению большей части работ из каталога французского светского образования, в которых Бога сменило Государство, христианскую добродетель гражданский долг, религию патриотизм, а подчинение и покорность королю, автократу и попу — подчинение бюрократу, собственнику и владельцу; а затем благодаря консультациям с одним свободомыслящим чиновником, занимавшим высокий пост во французском Министерстве народного образования, который, узнав о моем желании ознакомиться с книгами по образованию, очищенными от всех традиционных заблуждений, после того как я полностью изложил ему мои взгляды и идеи, со всей откровенностью заявил мне, что у него таких никогда не было; что все они, пользуясь более или менее хитроумными искусственными средствами, основывались на том заблуждении, что социальное неравенство является необходимым злом. Когда же я его спросил, была ли у него — если учесть, что божественный идол был в свое время официально свергнут со своего пьедестала и заменен идолом олигархического происхождения — была ли у него хоть одна книга о происхождении религий, он ответил, что у него не было ни одной педагогической работы по этой теме, но порывшись в своей памяти, он порекомендовал мне одну книгу, которая могла мне пригодиться, «Науку и религию» Мальвера, на что я с удовольствием ему сообщил, что она уже была переведена на испанский язык для изучения в Современной школе, под названием Происхождение христианства .

Среди испанской педагогической литературы я обнаружил кое-какие трактаты одного известного автора, сведущего в науках, который писал больше в угоду заказам издателей, чем ради образования и просвещения детей. Некоторые из этих книжек вначале использовались в Современной школе, но, хотя мы и не могли от них отказаться, как от ошибочных, они страдали от нехватки вдохновения, веры в освободительные идеалы разума и соответствующих методов. Я искал встречи с этим автором, надеясь заинтересовать его своими идеями и попросить его писать для нашей библиотеки, но один из издателей настолько связал его контрактом, что он не мог пойти мне навстречу.