Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции

Этот древний тотемизм, прилагаемый ко всей Вселенной, явился мировоззренческой основой «биоцентристских» представлений зооморфной животноподобной модели Космоса. Последний представлялся просто в виде огромного живого существа, в частности, животного: волка, змеи, черепахи, ворона и т. д.

Зооцентризм – это мифологическое представление о Вселенной как некоем существе, а мирового процесса – как осуществления некоей жизнедеятельности. Сюда относятся мифы о вселенском драконе, первобытном яйце, из которого якобы возник мир, разделившись на две половинки – землю и небо, и т. д.

Это представление было настолько устойчивым, что отразилось и в фольклоре, и в философской традиции (вспомним платоновский диалог «Тимей»). Уверенность в том, что культурные герои тех или иных народов произошли от тотемов, мы находим в легендах об индейце Гайавате, белорусском князе-чародее Всеславе Полоцком и т. д. А легенды эти относятся к не столь уж отдаленным временам.

Постепенно на смену тотемизму и зооморфизму, наслаиваясь на них и причудливо переплетаясь с ними, приходят антропоморфные религиозные и мифологические воззрения. И примитивный космологический зооморфизм уступает место космологическому антропоморфизму. Безусловно, это могло произойти уже при определённом, достаточно высоком уровне развития общества и допонятийных форм первобытного мышления. До наших дней дошли представления древних китайцев о первочеловеке Пань-гу, древних индийцев о «первочеловеке» Пуруше, древних германцев о великане Имире, которые охватывают собой всё сущее и составляет это всё сущее. Из частей этого первосущества образуются все элементы видимого мира. Так, глаза Пань-гу становятся Солнцем и Луной, кровь – реками, дыхание – ветром, волосы – растениями и т. д. Аналогичен и миф о Пуруше.

Можно предположить, что смена зооморфной «парадигмы» антропоморфной произошла далеко не мирным путем. Возможно, она отражала и сопутствовала первой в истории крупной революции – распаду родоплеменных обществ древности и смене матриархальной организации общества патриархальной родовой организацией.

Во всяком случае, отметим, что в мифологиях этот факт изображается в виде непосредственной схватки. Антропоморфный герой – бог, символизирующий установление космического порядка, непременно убивает олицетворяющее первобытный хаос зооморфное чудовище, как правило, дракона: Индра лишает жизни Вритру, Мардук убивает Тиамат и т. д.

Антропоцентризм является основой развитой мифологии. Он состоит в изображении мирового процесса как результата деятельности антропоморфных сил, человекоподобных существ, их борьбы и социально-подобных взаимоотношений. Непременным элементом, просвечивающим во всех антропоцентристских воззрениях на мир, является всё тот же отмеченный выше «праксеоцентризм», который отражает, разумеется, в мистифицированном виде, специфически человеческий, предметно-преобразующий характер освоения мира и его постижения.

Действительно, во всех многообразных вариантах мифа о происхождении Земли и неба не обходится без некоего «третьего лица» – героя или, позднее, божества, – который создает Космос из Хаоса посредством своей целенаправленной деятельности. Так, у древних китайцев это божества Ян и Инь. У древних иудеев – Элохим. У древних египтян – бог May. У древних шумеров – бог Мардук (или Энлиль). У древних индусов – Индра или Брахма. У древних славян – Сварог (или Перун). Засвидетельствовано использование многими из этих «творцов» специальных орудий творения. В частности, Индра использует «ваджру», с помощью которой раскалывает изначальный холм среди вод, из двух половинок которого возникают Земля и Небо. Славянский Сварог и древнегреческий Гефест используют кузнечные орудия для того, чтобы выковать небесный свод. И это весьма древние представления. По-видимому, позднее акцент переносился уже на другие человеческие способности – прежде всего умственные. Сила творческого слова или сила творческого разума – вот что составляет главное «орудие» египетского May, иудейского Элохима (само слово, как известно, означает «боги», но мы будем использовать его здесь в собирательном смысле). Боги – творцы Вселенной – обязательно имеют человеческий облик. Они антропоморфны, хотя в мифологии мы находим обратное отношение: человек создается «по образу и подобию» божества.

Почти во всех космологических построениях древних Вселенная носила отпечатки той местности, где возникали подобного рода представления, и определенной хозяйственной деятельности людей. Так, у древних индийцев структура космоса изображалась в виде двух колёс колесницы, соединённых осью, что символизировало три главные области мира: Землю, Небо и промежуточное воздушное пространство (антарикшу). У вавилонян Земля – это остров в океане, на который опирается купол Неба с прикреплёнными к нему светилами. А древним китайцам Земля представлялась в виде плоской прямоугольной плиты, над которой столбы поддерживают круглое Небо.

Следует отметить, что при ближайшем рассмотрении догеоцентрические представления оказываются лишь элементами слаборазвитых и потому утрированных геоцентрических представлений. Так, локоцентризм предполагает существование только земного мира с центром в местопребывании племени. Зооцентризм рисует Вселенную как мифологизированного зверя, свойства которого «списаны» с определённых земных животных. Антропоморфное и антропоцентрическое изображение Вселенной переносило на неё свойства и отношения представителей земного человечества.

Однако если локоцентризм напрочь ограничивает отношение человека к миру тем земным местом, которое занимает человек, и отгораживается от вопросов о том, что может существовать за пределами этих ограничений, то мифологическое мировоззрение с присущим ему представлением о человекоподобной и животноподобной природе всего окружающего человека, всегда оставляют место для негеоцентрической природы, правда, воплощенной не реальным, а чудесным образом в могущественных антропоморфных мифических существах. К тому же мифологическое мышление постоянно оперирует противопоставлением земли и неба, что даёт возможность дополнить геоцентрические представления догадками о «неземных» событиях и явлениях. Как известно, религиозно-мифологическое отношение к миру берёт начало из «одушевления» различных предметов, земных объектов (гор, лесов, пещер и т. д.), а затем и небесных явлений.

Первоначально для человека Земля была его единственным миром. Как уже говорилось, наиболее примитивный геоцентризм отождествляет земной мир с миром вообще. Небо рассматривается как дополнение Земли. Земная твердь – подножие человеческого мира, его фундамент, а небо над головой – органическая часть земной природы. Но с развитием мифологического осмысления мира люди начинают проводить резкую границу между землёй и небом, что было, безусловно, прогрессивным шагом по сравнению с домифологическим мировосприятием. Земля почти повсеместно принижается в своем значении, расценивается как обиталище чувственно воспринимаемых существ, «юдоль печали», небо – местопребывание антропоморфных небожителей, олицетворяющих вначале стихийные силы природы, а затем превращаемых в творцов, демиургов, создающих по своему произволу Землю и всё, что обнаруживается на ней. Естественно, мир небесный, в отличие от земного, был недоступным, таинственным, поражающим воображение. И человеческая фантазия населяет его разнообразными существами: сказочными героями или всемогущими богами. Именно их действиям приписывалось всё то, что не находило достаточного объяснения на основе ограниченного опыта людей: молнии, ветер, движения Солнца и звёзд и многие другие явления. Действия стихийных сил для неразвитого человеческого отношения к миру естественней всего объяснялись по аналогии с действиями человеческих существ.