Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции

И вот, как бы оседлав этот наивный антропоморфизм, человек воспаряет своей фантазией в небесный простор, всегда открытый его пытливому взору. Он отрывается от Земли, поднимается ввысь, создавая истории о полётах богов, вознесении людей. Такие мифы были в древней Вавилонии, в Индии, но особенно распространились в античной Греции. Полеты Дедала, Икара, Фаэтона до сих пор служат символом неутоленной жажды полета, стремления человека ввысь. Не имея возможности обозреть надземный мир реально, он поднимается и попадает в него при помощи воображения. Правда, воображение передаёт ему совсем не то, что есть в самом человеке, в его отношении к обществу и миру, что происходит на попираемой ногами, принижаемой, но все же такой близкой и родной ему Земле.

Важно то, что в объяснениях мира человек уже тогда ищет внеземных, даже надзвёздных сущностей, и тем самым сразу же вторгается в область наивно-негеоцентрического видения мира. Но это видение заслонено фантастичностью мифологических существ и лишь переводит на небо земные, человеческие, социальные связи и отношения, не имея ещё силы и возможности обнаруживать в самих этих связях и отношениях их подлинные, земные причины. Во всех мифологиях земной мир оказывается объектом творения неземных, запредельных для непосредственного человеческого познания, наделенных сверхъестественным могуществом антропоморфных существ-богов, управляющих своими созданиями посредством вполне земного, пронизывающего человеческое общество отношения господства и подчинения. По мере того, как людей начинает занимать вопрос о происхождении этого мира, возникают смелые догадки о самопроизвольном возникновении всей природы, Земли и Неба. Однако они, естественно, не могли в то время получить сколъ-либо существенного подтверждения и развития, и поэтому преобладали совсем другие взгляды. Как правило, весь мир представлялся сотворённым неким всемогущим существом – Творцом – Демиургом, Богом. С точки зрения Библии, всё творение завершилось всего за шесть дней и явилось результатом единого творческого порыва Бога. В итоге – созданы земной и небесный миры, растения, животные, люди. Сходные представления бытовали не только у жителей Передней Азии: представления о плоской земле и небесной тверди, об изначальном океане и столбах, поддерживающих землю, встречаются в религиозных системах многих народов мира с теми или иными вариациями. Консервация же религиозно-мифологических взглядов при всей их наивности имела огромное социально-историческое значение. Она позволяла сохранять стабильность в обществе, освящая господство правящих элит и придавая ему характер непреходящей моральной ценности.

Религия и мифология берут начало в одушевлении, очеловечивании природы, то есть наделении чрезвычайно геоцентричными свойствами самой сущности, природы вещей. Но они же рассматривают суть природы как потусторонний мир, недоступный нашему земному взору.

Религиозно-мифологическое мышление впервые выдвигает идею множества миров, изображая это множество как местопребывание таинственных, неземных, сверхчеловеческих и сверхъестественных существ. Так, в древнескандинавской мифологии выделялись 9 миров: мир людей, мир карликов, великанов, богов и т. д. В древнегреческой мифологии миру богов, пребывающих на Олимпе, противопоставлен мир титанов, мир кентавров и т. д. Все они, кроме нашего мира, запредельны людям, населены нарочито непохожими на людей существами, которые все же и в своей непохожести несут в себе черты своего истинного прототипа-человека. Уже с первых своих шагов претендующее на научность философское освоение мира стремится преодолеть эту запредельность и антропоморфность, построить мир соответственно тому, что мы находим в нём, и в то же время отобразить его глубже нашего непосредственного видения. В древнегреческой философии вслед за мифологией формируется идея космоса, т. е. вселенского строя, определённым образом устроенной, упорядоченной Вселенной. Космос возникает как противоположность хаосу, как определённая организация, определённый миропорядок, повсеместно распространённый и всеобъемлющий. Философскому осмыслению идеи Космоса предшествовала мифологическая традиция, в наиболее полном виде изложенная в поэме Гесиода «Теогония». Но уже у Гесиода эта традиция подверглась значительной философской переработке, рационализации и систематизации. Идея о том, что из первозданного, извечного хаоса рождается первозданный космос и «широкогрудая Гея» как космическое тело – это уже философское обобщение, а не мифологический сюжет. Характерно, что сам термин «космос» создаётся как изменение смысла военного термина, обозначающего правильно выстроенное, упорядоченное войско. Таким войском у древних греков была фаланга, построение воинов в несколько шеренг в затылок друг другу с копьями наперевес и щитами. Гомер говорил о «прекрасном космосе» ахейцев, выстроившихся для сражения с сынами Трои. Уже в перенесении на строй Вселенной слова, обозначающего строй войска, можно усмотреть стремление нарисовать упорядоченность Вселенной соответственно доступной человеческому пониманию, по-земному организованной упорядоченности. Древним эллинам не зря пришла в голову мысль о «выстроенной» упорядоченности Вселенной. Видимая упорядоченность «россыпей» звёзд, этих «воинов» ночного неба, видимые перемещения «героев» этого неба, солнца и луны, весьма напоминала древнегреческую концепцию воинского мастерства. В отличие от более поздней фаланги, ахейское войско строилось родо-племенными отрядами, которые вели на бой местные вожди.

Но представление о механической упорядоченности с самого начала не удовлетворяет древних греков. Им хочется знать, «из чего сделано» всё существующее, что является его первоосновой, откуда оно берётся. Основной проблемой античной философии природы является поэтому именно проблема такой первоосновы, или первоначала бытия. Только один шаг сделан был от мифологической проблемы антропоморфного творения мира до философской проблемы его закономерного возникновения из подобного первоначала. Но шаг колоссальный по величине и значению. Первоматерия для «изготовления» мира бралась философами из этого самого мира, из его собственных связей и отношений. Эта первоматерия, конечно, была материей конкретного, земного мира, – больше просто неоткуда было её «добывать». Космос древних оказывался «сделанным» из земного, подножного материала, из воды, воздуха, огня или земли. Но уже апейрон Анаксимандра (в переводе апейрон означает «беспредельное») содержит в себе попытку объяснить материю такой первоматерией, которая коренным образом отличается от земных «материй» и не обнаруживается ни при каких обстоятельствах в конечных предметах и телах окружающего нас мира.