Юлия Свешникова - Я вырос в свободной России

Свобода для сильных. Не спорю: мало что изменилось с кантианских времен, когда создавались мечты широкого просвещения в виде «публичного пользования разумом», и мало что отменило ницшеанскую агонию в отношении бездумных масс. Пессимизм, однако, неуместен: ценности личности и стимулирования (открытием путей вне препятствий разного, в том числе ментального и бюрократического, рода) гражданской активности как раз и служат инструментом просвещения и переформатирования массы в публику. Процесс длительный и непредопределенный, однако облегчающий ношу «голой» свободы для тех, кто ею не пользовался бы в альтернативных условиях. Долг ощущающего себя свободным — не силой «освободить» от рабских оков, а показать своим же примером возможность жить иначе. Сравнение на примере действий других (которые, как известно, составляют значительную часть нас самих в самопознании) рождает прямые условия выбора, который даже если и подчиняется конформизму и моде, гораздо лучше, чем его отсутствие (прежде всего иллюзорное по средствам серой массовой жизни).

Итак, подводя итог свободным размышлениям, необходимо сказать, что Россия последних двадцати лет свободна — в сердцах и умах тех, кто чувствует себя свободным. Хотя существуют контекстуальные условия трудного отказа от советского, холистического, насилующего прошлого, они потенциально могут быть структурированы в рамках социального согласия в отношении ценностей поддержания свободы. Либеральный бэкграунд служит платформой с выдержкой в два десятка лет, которые по средствам бесстрашного развития личных интенций могут стать действенным инструментом преображения действительности, даровав затуманившиеся ценности в качестве идеала развития и движения в будущее. Это возможно тогда, когда люди, чувствующие себя свободными, покажут себя на публике в волевом образе — не героизация, а популяризация их станет залогом того, что Россия станет свободной в структурном (социокультурном) смысле.

Поменяв институты и культурные предпочтения на те, что диктуются историей развития правового, конституционного, мыслительного потенциала (и видятся мне правильными), не стоит забывать о том, что внутреннюю свободу придется завоевывать отдельной личности всегда и каждый раз. Ведь очевидно, что свободы не существует как полноценности и достижения Смысла, окончательного источника бытия — к нему мы постоянно стремимся, и у нашей страны есть все шансы для того, чтобы через социальный консенсус на основе либеральных ценностей достичь состояния субъективной уверенности и ответственности за порой трудные решения, которые всякий будет принимать за себя. Вне всякого сомнения и гнусностей, что происходят вокруг, а потому требуют вмешательства интуитивной справедливости, я вырос в свободной России.

Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (статья 7, часть 1, Конституции Российской Федерации).

Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления (статья 21, часть 1, Конституции Российской Федерации).

Я родилась в 1990 году в городе Брянске в семье преподавателя вуза, тогда начинающего ученого, и врача. Мне много рассказывали о том времени, когда в одночасье изменилось все. А время было нелегкое — зарплату бюджетникам задерживали, дефицит товаров — катастрофический, спасали «6 соток». Но в то же время изменились дисциплины в университете, ушла в прошлое «История марксизма-ленинизма» и прочие похожие предметы, субботники, митинги и собрания перестали быть актуальными. Мой старший брат уже не был пионером, не ездил «на картошку». Но, как мне сегодня кажется, в воспитании духовном чего-то не хватало, ни к чему не чувствовалось причастности, чувство одиночества постоянно всплывает в памяти. Как будто свободы было слишком много, и некуда было деться от нее.

Однако сегодня я понимаю, что жить в стране Советов мне бы не хотелось. Я слышала от своих вузовских преподавателей истории о публичных выговорах, от бабушки, работавшей в госаппарате, я слышала о вмешательстве партии в личную жизнь сотрудников.

Сегодня мне нравится то, что я могу получать доступ к любой информации (и мне, как историку, это важно), а это значит, что мне сложно навязать какой-то стереотип, идеологию. Я могу путешествовать по миру, общаться с иностранцами, сидя у себя дома, — одним словом, видеть этот мир шире.

На вопрос «Чувствуете ли вы себя абсолютно свободным человеком в современной России?» я скорее отвечу «да», чем «нет». Но это не значит, что я довольна положением дел в стране, где, к примеру, по-прежнему нет твердой оппозиции правящей партии. Я также не могу пользоваться своими гражданскими правами в полной мере. Свобода без правовой защищенности не есть свобода в полном смысле. К сожалению, на мой взгляд, институтов гражданского общества как таковых в России пока нет. Все по-прежнему решается кем-то и где-то. И изменить это весьма сложно, а возможно, и исторически неоправданно.

Вот мои рассуждения по этому поводу.

На сегодняшний день одной из основных задач России является создание системы эффективного управления в субъектах Федерации. «Ручное» управление для такой страны, как Россия, являющейся самой большой страной в мире, просто гибельно. Сложность заключается в том, что для эффективного управления нужны квалифицированные, высокообразованные кадры, готовые работать во благо своего государства, искать точки соприкосновения собственных интересов с интересами общества, способные чувствовать ответственность перед обществом за свои решения.

Ведь человеческий, интеллектуальный потенциал бесценен. Сырье, капитал и даже технологии можно купить, а вот людей, способных организовать производство, наладить инфраструктуру, предложить что-то качественно новое не хватает. То же самое касается не только производства, но и всех сфер жизни общества. Так сложилось, что на протяжении всей истории государства российского человеческий потенциал ставился далеко не на первое место. Однако, с построением во многих странах информационного общества, Россия не может бесконечно оставаться сырьевым придатком, а потому жизненно необходимо изменить отношение к молодым кадрам. Всем понятно, что основой любого постиндустриального общества является высокообразованный человек, готовый работать с огромным потоком информации, умеющий ее грамотно обрабатывать и использовать с целью увеличения производительности труда.