Е. Мирочник - Нужное чтение. 1000 новых интересных фактов для ума и развлечения

Новый год первыми встречают на российской Чукотке, а последними — на американской Аляске.

Один из самых необычных праздников в мире отмечается на острове Бали в Индонезии: День тишины. В этот день не работает даже единственный на острове аэропорт. Туристам в этот день, скорее всего, не удастся выйти из отеля, так как полиция попросит их вернуться обратно.

Слово «Альбион», старинное название Британских островов, означает «белый». Такой цвет имеют меловые скалы и утесы Дувра, отчего со стороны Франции, расположенной всего в 34 километрах, острова выглядят белоснежными.

Александр Македонский однажды захватил в плен пирата. «Скажи, кто дал тебе право хозяйничать на море?» — спросил Александр. Не испугавшись, что и спасло ему жизнь, пират ответил: «Тот, кто дал тебе право хозяйничать на земле. Но за то, что я делаю на море на своем бедном суденышке, меня называют пиратом, а ты это делаешь огромной армией — тебя же называют героем».

Император Нерон известен многими причудами. Однажды безумный тиран воспылал ненавистью к золоту и драгоценным камням, так как эти предметы возбуждали алчность и становились поводом для раздоров. Нерон швырял драгоценности в отхожие места, разбивал молотком, закапывал в землю. В Риме поговаривали, что если не остановить обуреваемого лютой ненавистью императора, то через год римские граждане будут носить украшения из ржавого железа. Об этом донесли Нерону, но тот в ответ лишь рассмеялся и заявил, что его подданные только и достойны, что железа. Золото же скоро станут носить рабы и скот. Так появились лошадиные подковы, цепи для собак и кандалы для преступников из чистого золота.

За несколько месяцев до свержения императора в Риме появился некий пророк, который тайком сообщил жителям Вечного города, что один глаз тирана сделался желтого цвета и даже сверкает в темноте. «А человек с таким глазом долго не проживет. Это золото мстит своему обидчику».

Человеком, введшим в обиход понятие «адвокат дьявола» (advocatus diaboli), историки единогласно называют Гуго Капета, короля Франции (938996). Занимаясь реформой судебно-правовой системы, Гуго столкнулся с неким юридическим казусом. Стоило преступнику на суде заявить, что во всех его деяниях виновата нечистая сила, а проще говоря, сказать «бес попутал», как его немедленно освобождали. Средневековые судьи рассуждали следующим образом. Раз в человека вселился дьявол, то первый никак не может отвечать за свои поступки и не нам, мирянам, выносить приговор. Гуго Капет через реймского архиепископа Адальберона обратился к папе и получил святейшее согласие на ввод в состав суда священника. Теперь при словах подсудимого «бес попутал» в процесс включался служитель церкви. Он задавал преступнику несколько стандартных вопросов: «Как выглядел бес? Цвет шерсти? Форма носа?» ит. д., после чего делал свое резюме. Практически всегда оно гласило, что «дьявол в данном случае ни при чем». Этих священников народ и называл «адвокатами дьявола».

Оказывается, тяжесть преступления в буквальном смысле этого слова научились измерять еще в XVI веке в Запорожской Сечи. Самыми страшными проступками, за которыми следовала немедленная казнь, считалось воровство у товарища или утаивание части военной добычи. Другие же дела рассматривал и судил куренной атаман. Наказанию подлежали драки, пьянство во время похода, содомия, дерзость по отношению к начальству и незнание наизусть текста «послания к турецкому султану». В шатре атамана круглый год хранилось три набора гирь: для легких, средних и тяжелых провинностей. Допросив обвиняемого, истца и свидетелей, атаман устанавливал степень вины в гирях. К примеру, драка в шинке считалась легким проступком и наказывалась одной легкой гирей. Две драки — двумя и т. д. Пререкание с начальством приравнивалось к средней гире. Пьянство во время похода тянуло на тяжелую провинность. Казак, напившийся в кабаке, оскорбивший есаула и уличенный в содомии, получал полный комплект гирь. Затем к поясу осужденного привязывалась «степень вины», его сажали в лодку, вывозили на середину Днепра и бросали в воду. Пьяницы, под смех товарищей, легко доплывали до берега и, лицемерно улыбаясь, каялись. Совершившие же тяжкий грех камнем уходили под воду. Бывало, тонули и за три-четыре средних проступка, а случалось, что какой-нибудь усатый гигант выбирался из Днепра и с парочкой «тяжких». «Не приемлет вода стервеца», — уважительно качал головой куренной.

Однажды к монахам монастыря Фалькенау, что близ Тарту, прибыл посланник от папы римского. Монахи потребовали у него увеличения дотации, потому что они ведут аскетическую жизнь и изнуряют плоть жестоким образом, не то что в других монастырях. В доказательство посланнику продемонстрировали, как монахи жестоко бичуют себя прутьями, подвергаются действию адской жары и нестерпимого холода. Эти духовные подвиги настолько впечатлили посланника Ватикана, что дотация монастырю действительно была увеличена. На самом деле ему лишь показали, как монахи моются в бане. Грязнули-европейцы в те времена не видели ничего подобного.

В 1540 году в испанском городе Гимаране перед судьей предстала моль. Подсудимая обвинялась в порче исключительно ценного гобелена, который оценивался в 10 тысяч мараведи. После тщательного расследования моль была признана виновной и приговорена к отсечению головы. Одновременно судья объявил, что все племя моли навсегда изгоняется из королевства. Это решение можно считать судебной ошибкой, ибо моль была осуждена невинно. Действительными преступниками были личинки моли.

Каждый ребенок знает, что рыцари, бросая сопернику перчатку, вызывали его на поединок. Однако откуда взялась эта традиция?

Первым человеком, бросившим перчатку, считается граф Годфруа де Бульон, он же Готфрид Бульонский, участник первого Крестового похода. Чего стоил один только его отказ от коронации на титул короля Иерусалима и принятие скромного звания Защитника гроба господня!

С ним же связана и легенда о «брошенной перчатке». 28 июня 1097 года войска крестоносцев подошли к воротам Дорилеи. Прибывшие послы от султана Килидж-Арслана внесли в шатер командующего ларец, в котором лежала шитая золотом остроносая туфля.

— Я не силен в обычаях неверных, — Годфруа брезгливо, двумя пальцами поднял туфлю, — но понимаю, что султан бежал и это все, что от него осталось?

— Великий Килидж-Арслан предлагает христианам сдаться на его милость, поцеловав эту туфлю в знак смирения и надежды на прощение, — бесстрастно ответил парламентер.

— Пусть поцелует вот это, — и граф швырнул свою боевую, в металлических пластинах, рукавицу в лицо посланнику.