Ася Казанцева - Как мозг заставляет нас делать глупости

Красивый хвост — пожалуй, единственное достоинство павлина как отца.

Гипотеза хороших генов говорит о том, что поддерживать украшения в привлекательном виде способны только самые сильные и здоровые самцы. При заражении паразитами гребень утратит яркость, при столкновении с хищником длинный хвост придется оставить у него в пасти, при недостатке охотничьих навыков придется все время искать пищу и не будет времени на уход за оперением. Быть красавчиком трудно, позволить себе такую роскошь могут только самые лучшие, и именно от них стоит рожать здоровых сыновей и дочерей.

Гипотеза обаятельных сыновей подразумевает, что хвост когда-то мог понравиться самкам по чистой случайности, но после этого от диктата моды стало уже совершенно некуда деться. Если все женщины предпочитают красавчиков, то каждой отдельной женщине очень выгодно рожать сыновей именно от красавчика, потому что в этом случае у нее будет много внуков, а вот если она родит сыновей от короткохвостого павлина, то они никому не понравятся и весь проект по их выращиванию лишится смысла с точки зрения эволюции. Соответственно, если есть хоть какие-то гены, которые повышают вероятность того, что самка выберет красавца, то в такой ситуации они получат преимущество, и в каждом поколении будет рождаться все больше самок, склонных обращать внимание на внешность.

Все эти муки выбора прекрасно и подробно изложены в научно-популярной книге «Секс и эволюция человеческой природы» английского биолога Мэтта Ридли. Он также отмечает, что в ситуации выбора самого красивого самца имеет смысл полагаться не столько на собственное мнение о его привлекательности, сколько на предпочтения общественности. Из этого есть смешное экспериментальное следствие: если на участок токующего тетерева поместить чучело тетерки, то оно будет привлекать к нему и других самок.

Картина усложняется, если от самца нужна не только сперма, но и забота. В этом случае естественно выбирать тех, кто прекрасно умеет добывать еду и склонен отдавать ее самке и детенышам; желательно, чтобы при этом они по-прежнему оставались и здоровыми, и красивыми. Но при этом понятно, что пять самых лучших самцов могут оплодотворить пару сотен заинтересованных самок, но никак не могут на всех жениться и выкормить всех детенышей. И поэтому там, где присутствует мужская забота о потомстве, выбирают партнера уже не только самки, но и самцы. Например, у многих моногамных птиц самые привлекательные самцы формируют пары с теми самками, которые раньше всех готовы к размножению, а значит, успеют вырастить больше потомства.

В этом контексте женские измены кажутся более понятными. Пускай не удалось выйти замуж за самого лучшего самца и пришлось соглашаться на заурядного, но можно по крайней мере зачать от лидера некоторых из своих детей, чтобы в следующем поколении они стали самыми лучшими. И действительно, исследования показывают, что если самки и изменяют, то любовника они выбирают более придирчиво, чем мужа. Например, в трехлетнем исследовании обыкновенных лазоревок (разновидность синиц) в тех случаях, когда ученым удавалось идентифицировать любовника, он всегда был старше и крупнее мужа и лучше пел песни 7 . Во многих случаях установить отцовство не удалось, потому что самки улетали в поисках партнера далеко за пределы исследовательского участка, но генетический анализ птенцов в таких случаях показывал, что эти внебрачные спаривания по сравнению с законными существенно повышали гетерозиготность потомства, то есть вели к большему генетическому разнообразию. Это выгодно не только для популяции в целом, но, как правило, и для конкретного птенца: если он унаследовал от папы и мамы существенно различающиеся наборы генов, то резко снижается вероятность того, что он получит какую-нибудь вредную мутацию в двух экземплярах.

Тем не менее экспериментальные исследования не всегда однозначно подтверждают, что измены полезны. Выше уже упоминались певчие воробьи с их 28 % чужих детей. На самом деле эти птицы по-русски называются «певчие зонотрихии», а использованное мной имя «певчий воробей» — это просто калька с английского. Но, я уверена, если бы они водились в России, им бы придумали название попроще. Так вот, этих зонотрихий и их супружескую неверность вот уже 20 лет изучает большая команда исследователей во главе с Джейн Рейд из Абердинского университета в Шотландии. По их исследованиям получается, что никакого заметного выигрыша в выживании у детей от посторонних партнеров нет. Продолжительность жизни внебрачных дочерей в среднем даже меньше, чем у законнорожденных; сыновья живут примерно столько же. Но зато действительно выяснилось, что дети, рожденные от посторонних женатых мужчин — особенно их сыновья! — в своей жизни обзаведутся потомством с большей вероятностью, чем дети из обычных семей 8 . Несмотря на долгие и масштабные исследования, до сих пор невозможно сделать вывод, что супружеские измены безусловно полезны певчим воробьям. Но по крайней мере от них нет однозначного и отчетливого вреда для выживания и размножения потомства. А в подобных ситуациях в эволюции не всегда стоит пытаться искать смысл: возможно, самки певчих воробьев могут как изменять партнерам, так и соблюдать верность. Если ни та ни другая стратегия принципиально не изменяет их репродуктивный успех и сильного давления естественного отбора тут нет, то каждая самка просто может действовать так, как ей больше нравится.

Но птицы, понятное дело, подходят к изменам бездумно, а как обстоят дела у людей? Антрополог Бруки Скелза из Калифорнийского университета в 2011 году опубликовала статью 9 о внебрачных связях у замужних женщин из племени химба в Намибии (на юго-западе Африки). Генетический анализ не проводился, но супружеская неверность среди химба не является запретной темой, и в исследование были включены 110 женщин, точно уверенных, что они зачали детей от любовника или, наоборот, от мужа. В целом результаты опроса показали, что от любовников рождается 17 % детей. Из 36 женщин, уверенных в том, что их дети были зачаты во время секса с внебрачным партнером, 20 родили от любовников по одному ребенку, 9 — по два и остальные — по трое детей и больше. Автор отмечает, что браки у химба бывают двух типов — по расчету и по любви, — и ни одна женщина, описывавшая свой брак как заключенный по любви (даже если он потом закончился разводом), ни о каких изменах не упоминала. В то же время в случае навязанного родителями брака по расчету измена считается нормальной и, как с уверенностью отмечает автор, повышает репродуктивный успех женщины в племени химба — страхует ее от возможного бесплодия супруга, дает возможность пользоваться дополнительной поддержкой любовника и позволяет выбирать партнера, в каких-то отношениях более удачного, чем законный супруг. Сами мужья в племени химба, в общем, смотрят сквозь пальцы на такое положение вещей: во-первых, они подолгу отсутствуют дома из-за выпаса скота (или из-за работы в городе) и им выгоднее самим искать себе любовниц, чем беспокоиться о нравственности жен, а во-вторых, дети в племени химба с раннего возраста вовлечены в полезную трудовую деятельность, так что чем их больше, тем лучше живет семья. Тем не менее автор подчеркивает, что вовсе не считает, что супружеские измены выгодны для женщин во всех случаях — просто вот именно в племени химба со всеми его экономическими и культурными особенностями они оказываются скорее полезны, чем вредны.