Александр Чернов - Гомо акватикус

— Наши подводные ручные кинокамеры способны работать на глубине до 200 метров. Камеры другого типа будут установлены на подводных скутерах, на одноместных «мокрых» подводных лодках-малютках, наполняемых водой и развивающих скорость три-пять узлов, и, наконец, на подводных санях «Тройка», которые могут погружаться на глубину 7000 метров. Но самое интересное, на мой взгляд, — продолжая отвечать на вопросы, говорит Кусто, — бортовое кодирующее устройство. Дело в том, что суммарный объем снятых фильмов делает их редактирование чрезвычайно трудным. Ибо никакой оператор после шести-семи месяцев работы уже не в силах удержать в памяти все, что им было отснято ранее. Поэтому весь киноматериал будет кодироваться на «Калипсо» и по радио передаваться в вычислительный центр. Там, отложившись в электронной памяти машины, он пройдет предварительную обработку. Свои выводы машина тут же передаст обратно на «Калипсо».

Экспедиция эта обошлась недешево. Она финансировалась американской радиотелевизионной Эй-Би-Си, взявшей на себя восемьдесят пять процентов расходов, а также одним из частных фондов на родине исследователей.

А затем, расставшись с океанами, Жак-Ив Кусто отправляется… в Анды искать захороненные сокровища инков.

Легенды инков о затопленных сокровищах озера Титикака в Андах, на границе между Перу и Боливией, — самого высокогорного судоходного водоема, лежащего на высоте 3800 метров выше уровня моря, — издавна волновали воображение историков, археологов, этнографов и обычных авантюристов — искателей кладов.

По одной из легенд, инки, собрав все золото, отлили из него огромную цепь и, чтобы она не досталась врагу — испанским конквистадорам, сбросили ее в озеро, которое, как они считали, не имело дна. Согласно другой легенде в водах озера Титикака, в затопленном дворце, индейские воины спрятали золотые и бриллиантовые клады короля Инка. По верованиям инков, любого, кто попытался найти и присвоить эти сокровища, ожидает суровая кара.

Однако ныне мало кого пугает возмездие индейских божеств, и у берегов озера Титикака в последние годы нередко можно встретить путешественников и исследователей не только из латиноамериканских стран, но также из США и Западной Европы. Как видно, не устоял перед искушением и Кусто. Экспедицию оснастили первоклассной поисковой техникой, в том числе двумя подлодками-малютками SP-500.

К большому разочарованию Кусто и его коллег, после восьминедельных поисков в озере не было найдено ни затопленных кладов, ни дворца, ни чего-либо другого, что подтверждало бы легенды инков. По мнению Кусто, Титикака не имеет никаких тайн. Единственно, в чем удалось достичь успеха, — это точно установить максимальную глубину «бездонного» озера. Она действительно оказалась немалой — 320 метров…

23 августа 1966 года в шесть часов вечера хирург Александр Хаес, опустив на глаза маску, без плеска и шума быстро скрылся под водой. Не прошло и пяти минут, как закурился «дымок» — клокочущий пунктир из пузырьков сжатого воздуха. Эта струйка взвилась над крышей домика, на порог которого только что ступил Хаес.

Домика не обычного — подводного.

В домике всего одна маленькая комната высотой в полный человеческий рост. Деревянный пол. Двухэтажная деревянная кровать. Стол. Телефон. Шахтерские лампы. Различные приборы. В стенах и в потолке — иллюминаторы. В комнате довольно светло, хотя до поверхности ни много ни мало одиннадцать метров.

Фундамент домика — массивные железобетонные блоки.

Воздух качает компрессор, стоящий на берегу. Температура в помещении — плюс 24 градуса.

Таков «Ихтиандр-66» — первая обсерватория на дне Черного моря, у берегов древней Тавриды.

Вслед за Александром — уже на следующий день — ордер на въезд в подводную квартиру получил московский инженер Дмитрий Галактионов. Третий в списке очередников на получение жилплощади под водой — земляк Хаеса, проходчик шахты «Игнатьевская» Юрий Советов.

Иногда Юра вдруг подходил к окну и несильно стучал кулаком по стеклу, и тотчас появлялись ласточки. После первого удара — три-четыре рыбы, после второго — штук десять-пятнадцать, потом целая стая

Ровная, раскаленная солнцем степь, открытая всем ветрам — с суши и с моря. Вокруг ни кустика, ни деревца, лишь травы — голубоватый чабрец да седая полынь…

Здесь в Крыму, у мыса Тарханкут, вдали от городов и дачных поселений, раскинули свой лагерь донецкие аквалангисты.

С наступлением темноты только огонь Тарханкутского маяка нарушал непроглядную темноту южной ночи. Рассказывают, что в этом уединенном месте одно время хотел поселиться знаменитый лейтенант Шмидт. Он мечтал заняться раскопками древнего могильника, что около маяка.

Аквалангисты облюбовали Тарханкут лет пять назад. За это время они хорошо изучили его окрестности и на суше и под водой. Исследовали дно моря и береговые пещеры. Их трофеи — древние амфоры, пролежавшие две тысячи лет под водой, кости морских доисторических животных, различные предметы из захоронения скифских воинов — ныне украшают экспозиции Института археологии Академии наук Украинской ССР. Спортсмены в аквалангах помогли и геологам: разведали не описанную ранее подводную гряду. Добрым словом поминают их и колхозники близлежащих рыболовецких артелей.

В летописи клуба донецких подводников можно прочесть следующую запись о своеобразной красоте этого уголка Крыма:

«Берега и подводный мир Тарханкута целиком вознаграждают за однообразие степи. Тарханкутское побережье — это дикие, величественные скалы, до боли порезанные ветром и морем; это пещеры, из которых, пугаясь, внезапно вылетают дикие голуби; это сквозные гроты, устланные мягким как пух и белым как снег песком; это голубые мерцающие воды с недвижно висящими медузами…»

Не удивительно, сколько новых приверженцев и добровольных, бескорыстных помощников обрели «человеко-рыбы» из Донецка, показав землякам свой фильм, снятый у Тарханкута. Эти добрые связи очень пригодились им при подготовке новой экспедиции — на дно Черного моря. Ведь не так-то просто построить и экипировать подводный дом, даже такой небольшой, как «Ихтиандр-66».

Строительство началось осенью 1965 года. Все делали собственными руками: кроили и резали стальные листы, строгали доски для деревянных кроватей, монтировали шлангопроводы.

Как сказал один из акванавтов, сначала были только груда ржавого металла и нержавеющий энтузиазм.