Вольфганг Киссель - Беглые взгляды

Этого нет в «Уединенном» (1911), в «Опавших листьях» (1912, 1913), так же как «В Сахарне» (1913) и в «Мимолетном» (1915). Ссылка под промежуточным заголовком «Как мы умираем»: «Россия похожа на ложного генерала, над которым какой-то ложный поп поет панихиду. На самом же деле это был беглый актер из провинциального театра» ( Розанов В. Апокалипсис нашего времени. С. 15).

Пушкин А. С. К*** // Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Л: АН, 1949. Т. 2. С. 358.

Николюкин А. «Мимолетное». 1915 год // Розанов В. Мимолетное. С. 473: «Смысл жизни был для него не в, Вечном‘, а в, Мимолетном‘».

Pawlowsky Iwan Ja. Russisch-Deutsches Wörterbuch. Riga: N. Kymmel / Leipzig: Carl Friedrich Fleischer, 31911. S. 675. Синонимы «Gaffer» и «Glotzer» (зевака, ротозей) хотя менее архаичны, но и менее образны. Следует отметить, что в современном русском языке слова, приводимые автором здесь и далее, воспринимаются как устаревшие. Однако именно это имело для Розанова особенное значение (Примеч. пер.).

Письмо М. Горького А. Чехову в январе 1900 года. См.: Горький М. Собр. соч. Т. 28. С. 113.

Розанов В. О себе и жизни своей. С. 332.

Ср. биографии Розанова: Николюкин А. Розанов (ЖЗЛ). М.: Молодая гвардия, 2001. С. 86–98; Фатеев В. С русской бездной в душе. Жизнеописание Василия Розанова. СПб.; Кострома: ГУИПП «Кострома», 2002. С. 111–113, 240, 361 и др.

О том, что Розанов не испытывал сочувствия к народам, находящимся под чужим господством, свидетельствуют его путешествия в Прибалтику, в Украину и кавказский регион. Поэтому он считал такие путешествия «русскими». Насколько мне известно, Розанов как предмет постколониальных исследований — еще не открытая тема. Ср. его гетеро-стереотипы: «Эстонцы — ленивый народ, медлительный и вялый» ( Розанов В. Эстонское затишье // Розанов В. Иная земля, иное небо. Полн. собр. путевых очерков 1899–1913 гг. / В. Сукач. М.: Танаис, 1994. С. 54–55. Здесь с. 62). В дальнейшем указания на цитаты из этого издания будут даваться в тексте.

Чехов А. П. Полн. собр. соч. Письма. М.: Наука, 1978. Т. 6. С. 359 и след.

Начало стихотворения М. Клаудиса «Путешествие Уриана вокруг света».

Лотман Ю. Сотворение Карамзина. М.: Книга, 1987. С. 11–14.

Интерес Розанова к русскому футуризму, в частности к Хлебникову и Маяковскому, недоказуем на основе уже опубликованных сочинений, однако находит подтверждение в его поздних неопубликованных произведениях.

Ср.: Ingold Felix Philipp. Literatur und Aviatik. Europäische Flugdichtung 1909–1927. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1992.

Она становится господствующей фигурой авангарда и обнаруживается, в частности, в «Памятнике Третьему Интернационалу» В. Татлина.

Ср. одноименную розановскую контрфактуру рассказа Достоевского «Кроткая», монолог мужеубийцы в «Апокалипсисе нашего времени» ( Розанов В. О себе и жизни своей. С. 592). В то время как рассказчик от первого лица у Достоевского жесточайшим образом порвал со своей женой, повествователь в миниатюре Розанова объявляет девушке, распевающей песни, что не сможет покинуть ее даже тогда, когда «мир пройдет», ибо не он — «мы проходим».

Розанов читает определение figura etymologica экзистенциально, даже почти экзистенциалистично: будущее восхода/Востока лежит в восходе/Востоке.

Ср. стих. В. Маяковского «Наш бог бег» из «Нашего марша» ( Маяковский В. Полн. собр. соч. М.: Художественная литература, 1939. Т. 2. С. 23).

Ср. легенду о том, как Ницше в Турине обнимал лошадь ( Ross Werner. Der ängstliche Adler. München: Dt. Taschenbuch-Verlag, 1997/1998. S. 784).

К вопросу о самоидентификации русских в качестве северян см.: Boele Otto. The North in Russian Romantic Literature (= Studies in Slavic Poetics and Literature, 26). Amsterdam: Rodopi, 1996.

Розанов В. О психологии терроризма // Розанов В. Собр. соч. Т. 7: Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. М.: Республика, 1996. С. 546–549. Здесь с. 548.

О розановском образе Германии см.: Grübel Rainer. Zauber und Abwehr. Vasilij Rozanovs ambivalente Deutschlandbilder // Traum und Trauma. Russen und Deutsche im 20. Jahrhundert / Hg. Dagmar Herrmann / Astrid Volpert. München: Fink, 1993. S. 60–115.

Розанов В. Федосеевцы в Риге /Розанов В. Иная земля, иное небо. С. 47.

Следует отметить подчеркнуто позитивную характеристику воздействия усвоенных форм поведения, названных «немецкими».

Розанов В. Язычество в христианстве // Новое время. 1909. 20.1.

Розанов В. Язычество в христианстве // Розанов В. Собр. соч. М.: Республика, 1999. Т. 10: Во дворе язычников. С. 389–398. Здесь: с. 38.

Профилирование монастыря как живого феномена, а не музея позднее находит отражение и в попытке Флоренского спасти русские монастыри после Октябрьской революции. См.: Флоренский П. Храмовое действие как синтез искусств // Флоренский П. Сочинения: В 4 т. М.: Мысль. 1996. Т. 2. С. 370–386.

Они не нравились ему и в описаниях Н. Гоголя, восхваляющих западные готические церкви. В связи с собором в Нюрнберге он говорит даже о «черном боге» и «черной религии». Ср.: Grübel Rainer. An den Grenzen der Moderne. Vasilij Rozanovs Denken und Schreiben. München: Fink, 2004. S. 620–622.

Ср.: Grübel Rainer. Astarte, Isis und Osiris an der Neva. Die Resakralisierung sakularisierter Welt in Rozanovs Ägyptenmythos // Wiener Slawistischer Almanach. 2003. № 50. S. 95–131.

«[…] я влюбился в эту любовь ее […] к человеку очень несчастному […]» ( Розанов В. Смертное // М.: Русский путь, 2004. С. 11).

Ср.: Розанова Т. Наше детство. «Будьте светлым духом». (Воспоминания о В. В. Розанове). М.: Blue Apple, 1999. С. 23–45.

Схима разделяла наиболее почитаемых монахов, не имевших внешних контактов, и тех, которые такие контакты имели.

Только части, относящиеся к 24 и к 30 августа, получили в редакции другие названия (Израиль соответственно В современных настроениях).

Розанов В. О себе и жизни своей. С. 495.

См.; Мондри Г. Василий Розанов, евреи и русская литература // Розанов и евреи / Изд. Е. Курганова, Г. Мондри. СПб.: Академический проект, 2000. С. 155–267.

Weininger Otto. Geschlecht und Charakter. Wien / Leipzig: Braumüller, 91907.

Соловьев В. Новозаветный Израиль // Соловьев В. Полн. собр. соч. СПб.: Товарищество «Просвещение». Б/г. Т. 4. С. 182–195.

Grübel Rainer. An den Grenzen der Moderne. S. 252.

С характерным переносом из поэтического настоящего в эпический претерит: «И верилось и плакалось» вместо «И верится и плачется». Близость мотивации, стиля, ритмического рисунка поэтике Лермонтова прослеживается в моем анализе стихотворения «Поэту». — Р.Г. (См.: Grübel Rainer. An den Grenzen der Moderne. C. 252 и след.).