Пьер Руссо - Землетрясения

Самые наглядные результаты сдвига наблюдались вблизи Олимы, у мыса Рейес. На одной из ферм, известной как ранчо Скиннера, разлом прошел по углу коровника, так что строение с этой стороны было сброшено с фундамента и повернулось, как на шарнирах, в то же время оно было приподнято вертикальным сдвигом. Одна из дорожек сада и ряд кустов малины сместились примерно на 4,5 метра.

На соседней ферме — ранчо Шафтера — не обошлось без жертв: глубокая трещина разверзлась в тот момент, когда: фермеры вышли доить коров. Одно несчастное животное попало в трещину. Смертельно раненную корову не удалось вытащить. Пришлось ее закопать на месте, «оставив снаружи только один хвост», — добавляет описывающий этот эпизод Д. С. Джордан.

Несомненно, ущерб оказался гораздо серьезней там, где трещина пересекла железную дорогу или канализационную сеть. Так, электрическая железная дорога на юге Сан-Франциско, прямолинейная до землетрясения, стала описывать синусоид. Что же касается водопроводной сети, то нам уже известно, к каким катастрофическим последствиям привело ее повреждение, из-за которого город стал жертвой пожара. Трещина: разрушила и безрельсовые дороги. Нередко шоссе резко обрывалось на краю трещины и появлялось ниже и на несколько метров в стороне.

Эти геологические явления привели к многочисленным оползням, а местами потоки грязи погребли плодородные поля. Другим их следствием было появление множества расщелин в Сан-Франциско. Профессор Бреннер насчитал не менее 345 таких расщелин на расстоянии одной мили.

В глазах ученых основной особенностью землетрясения 1906 года был разлом земной коры с последующим относительным смещением двух ее участков. Разумеется, смещение это оказалось не столь значительным, чтобы перестраивать из-за него дорожную сеть. Дорожностроительное управление ограничилось лишь тем, что соединило сместившиеся отрезки пути. Не изменился и географический ландшафт. Зато сколько хлопот причинило землетрясение геодезистам. Геодезисты — это такой народ, с которым большинство из нас почти не соприкасается, а ведь имен, Но Их наука стоит у истоков географии, картографии и ряда технических дисциплин, таких, как — строительство мостов, плотин, шоссейных и железных дорог и т. д. Их задача — изготовить канву, дать геодезическую основу для любой карты путем предельно точного измерения расстояния между реперами [20] Репер — геодезический знак ((столб, рейка и т. д.), служащий опорной или поверочной точкой при нивелировании. — Прим. ред. .

Можно получить некоторое представление о точности этих измерений, зная, что ошибка при определении разности высот не должна превышать 1 миллиметра на 1 километр.

Из всего этого следует, что после землетрясения в Калифорнии пришлось переделывать всю опорную геодезическую сеть обширного района.

Береговая и геодезическая служба США занималась этим с 1906 по 1907 год. За постоянные реперы были приняты вершины Мачо» горы Дьябло, удаленные от разлома на достаточно большое расстояние. Тогда обнаружилось, что со времени последней триангуляции (1892 года) отдельные участки земной коры подверглись в этом районе смещениям на расстояние от 0,54 до 2,91 метра. Фараллонский маяк и гора Гамильтон, на которой находится знаменитая Ликская обсерватория, сместились более чем на 1,6 метра на запад, а мыс Рейес — более чем на 3,1 метра на север.

В итоге землетрясение дало себя почувствовать на площади, превышающей 450 тысяч квадратных километров, начиная от бухты Кус (700 километров к северу от Сан-Франциско) и до Лос-Анжелеса (600 километров к югу), хотя самые сильные разрушения в Сан-Франциско отмечались в пределах зоны в 13 квадратных километров. В лесах северной Калифорнии подземный толчок как бы скосил деревья. Земля была устлана сломанными ветвями и поваленными деревьями, а крестьяне рассказывали, что птицы, повинуясь таинственному инстинкту, поднялись в воздух за несколько минут до землетрясения.

От землетрясения 1906 года, не считая Сан-Франциско, особенно сильно пострадали два маленьких городка, расположенных к востоку от него, Санта-Роза и Сан-Хосе. Первый, насчитывавший 6,7 тысячи жителей, был полностью разрушен подземными толчками и пожаром. Рассказывают, что там наблюдались колебательные движения земной коры с волной, высота которой достигала 60 сантиметров, а длина — 4,5 метра. В Сан-Хосе тоже ощущались колебания грунта, и значительная часть городка была разрушена.

Генеральная реконструкция города началась, как только были завершены работы по расчистке. В Сан-Франциско на какой-то период воцарилось полное согласие между самыми различными политическими группировками и социальными прослойками; в течение двух месяцев этот город мог считаться самым добродетельным в США. Но вскоре вновь открылись подозрительные заведения, водворились старые нравы, и городским властям пришлось опять выдавать благонадежным гражданам разрешения на ношение оружия.

В конце 1909 года реконструкция разоренной зоны была закончена. Через пять лет на Международной выставке, организованной в связи с открытием Панамского канала, отмечалась жизнеспособность нового города. Сан-Франциско продолжал развиваться с головокружительной быстротой.

Немедленно после землетрясения на противоположных краях разлома Сан-Андреас, около Олимы и возле озера Сан-Андреас, в землю были забетонированы столбы. Неоднократно проводившиеся с тех пор измерения показали, что никаких смещений вдоль линии разлома не происходило. Но жители Сан-Франциско пережили сильное волнение, когда 22 марта 1957 года в 15 часов» 15 минут весь район испытал пять сильных толчков. Несколько человек были легко ранены, уличные фонари начали раскачиваться, а прохожим с трудом удавалось сохранить равновесие, цепляясь за стены. Художник, который как раз в это время работал на одном из тросов подвесного моста над проливом Золотые Ворота:, рассказывал впоследствии, что мост качался, как дерево в бурю, а тросы глухо трещали.

И на этот раз, по заверению геофизиков из Беркли, вина падала на разлом Сан-Андреас.

Человек — не очень мудрое животное. Ему свойственно легкомыслие, забывчивость и беззаботное пренебрежение уроками опыта. Все это особенно отчетливо проявляется в его отношении к землетрясениям. Если несчастные жертвы Лиссабонского и Сан-Францисского землетрясений по праву вызывают в нас чувство глубокого сострадания, то все же нельзя избавиться от мысли, что у властей не было недостатка в предостережениях. Разумеется, предупредить разрушения они не могли, но в их силах было резко сократить размах бедствия. Если исходить из самого недавнего опыта, то в Сан-Франциско предыдущее землетрясение 1868 года доказало прежде всего, что достаточно прочно построенные здания не подверглись сильным разрушениям, а пострадали в основном дома, возведенные на ненадежном грунте, например на морских наносах, заполнивших часть залива. Но печальный опыт не учли, и нам теперь известно, к чему это привело в 1906 году.