Владимир Жикаренцев - Строение и законы ума

Замечание

Обратите внимание, страсти, в одном из своих значений, это те же самые ларьвы. Да, предки не знали синонимов, но мои наблюдения в русском языке показывают, что христианство (как после 1380 года, так и после реформы патриарха Никона) создало много новых слов, заменив ими старые понятия, чтобы отличить себя от древних учений. Нужно было, во-первых, узнавать тех, кто следовал прежним учениям, поскольку они употребляли старые имена, во-вторых, нужно было отобрать книги, которые учили «не тому», чтобы уничтожить их, в-третьих, новые имена направляли ум и видение в другую, нужную новому учению сторону.

Догмы и запреты современного христианства плодят страсти/ларьвы во множестве. Научитесь это видеть.

Реклама, как на ТВ, так и в глянцевых журналах, также поселяет внутри человека ларьвы и плодит сильные страсти и желания в огромных количествах. Наибольшее зло заключается в том, что ребёнок видит рекламу с самого раннего детства, а образы, которые входят в это время, укладываются прямо на Материк, то есть ближе всего к душе.

Выросший на рекламе человек не сможет спокойно жить, если каждый день не будет удовлетворять поселённые в нём в детстве желания.

Научитесь сами видеть, как реклама действует на вас, как включает и развивает желания, тогда вы сможете оградить детей от её влияния.

Вы, наверное, обратили внимание, что я назвал рекламу злом, в то время как выше призывал соединять добро и зло, потому что в добре содержится зло, а в зле – добро. Я и сейчас не отказываюсь от своих слов.

Упражнение

Добро – это отсутствие рекламы. Найдите, какое зло содержится в её отсутствии.

Зло – это присутствие рекламы. Найдите, какое добро содержится в её присутствии.

Увидьте то конечное зло, которое она может причинить, то есть дойдите до самого дна присутствия рекламы. На самом дне ада вам нужно будет найти милосердие, тогда вы сможете выйти на другую сторону: в рай.

Вспомним устройство ума. На поверхности находятся управляющие программы: правила, образцы поведения, отвечающие за выживание в обществе среди себе подобных. Ясно, что себе подобные выбираются вдоль правил, которые находятся внутри.

Правило всегда подавляет живое желание, которое как следствие превращается в ларьву. Часто ларьва содержит в себе правило, противоположное существующему. Только когда вы увидите, осознаете и проживёте правило и иссушите ларьву, только тогда вы выйдете на настоящее желание, которое дано вам от природы. Вы выходите тогда на душу.

Мразь и гадёныш – это тоже блоки и одновременно личины, с помощью которых личность/ум общается с миром, чтобы решать стоящие перед ним задачи. Кажется, что мразь и гадёныш это одно и то же, однако предки не знали синонимов, которые есть позднейшее изобретение современного унифицирующего, то есть обезличивающего жизнь ума.

В общем смысле мразь – это замерзшая грязь, которая расплывается, когда её берут в руки, при этом льдинки колются/кусаются. Согласно мазыкской традиии, мразь – это также замороженная проклятием область в Образе мира, в которой содержатся нужные образцы поведения.

Прервёмся и проясним сначала, что такое «кля», от которой происходят слова «клять», «клятва», «кляца/кляча», «проклятие», «заклятие», «треклятие» и т. п.

Для полной ясности приведу отрывок из книги А. Андреева «Мир Тропы»: «Как в человека входит жизнь? Когда можно считать его живым? С первым криком! Не раньше. Что тогда происходит? Открывается Рот, и вместе с дыханием человеку даётся Рота, или Законная Душа, как бы присягнувшая служить этому телу. Не знаю, насколько чиста этимологическая сторона этих построений, но офеней это нисколько не интересовало. Им нужно было донести до людей понятие „тока Жизни“. Рот дан человеку не только для потребления внутрь. Рот – это Ворота Жизни в Теле человека. Пока ток жизни правильный, изо рта могут выходить слова истины – роты, которые даже обещаниями назвать нельзя, хотя в древности Ротой называли присягу, клятву. Но это уже не верно – слова роты не осознаются как нечто самостоятельное или вообще слова. Просто отделённость от Бога ещё не существует, и все твои слова – часть или проявление всеединства, поскольку они просто Естина – то, что есть. С момента, когда ты начинаешь осознавать их клятвой, рот твой из Ворот становится Воротом, то есть тем, что поворачивает ток жизни вспять. Рота превращается в Кля или Кляцу, такое слово употреблял один из моих учителей – Дядька, то есть в силу, открывающую нам ворота „навного“ мира. Пока жизнь течёт в него, Рот есть Ворота, а когда из него – Кля, что тоже есть ворота, но в мир Смерти. Когда я впервые услышал это слово, я попытался выяснить у Дядьки, откуда он его взял и что оно значит. Он мне ответил фразой, которая меня, честно говоря, сразила:

– Что такое кляча, знаешь?

– Ну… лошадь едва живая.

– Кляча – это одёр, на котором покойника везут в иной мир! На смертном одре, говорят!..

…Умение обращать, возвращать, превращать или просто вращать ток Жизни в ту или иную сторону и считалось у скоморохов волшебством, то есть искусством волхвования…

…Возвращаясь к начатому, добавлю – Рота ещё не совсем есть слово в собственном смысле. Клятва, заклинание, проклятие или заклятие – уже слова. Но тайные, известные только посвящённым и используемые исключительно в сакральных целях для поддержания Жизни на Земле. Но, как только нарушена первая клятва, в Мире появляется Слово в собственном смысле. Вот с этого момента Времена и обратили себя наничь…»

Кля, кляца или клятва – это одно и то же слово, просто к корню глагола «клять», который сам по себе уже является существительным, прибавили окончания – ца и – тва (конечно, они придают корню дополнительный смысл). Кля – это слова, ведущие к смерти, вниз, в ад (в наше время практически всё, что произносит человек, является кляцой, то есть ведёт его к смерти). Соответственно, проклятие тоже обрушивает жизнь человека, замораживая в нём определённые образцы поведения. Часто бывает так, что человек сам себя проклинает и тем создаёт из жизни ад.

Клятва произносится, когда человек знает, что может не исполнить нечто, а это в свою очередь означает, что он знает о существующем в нём расщеплении и стремится преодолеть, закрыть его словами клятвы. Но самое это расщепление внутри ума (оно касается не только разделения между частями внутри нашего «я», но и, самое главное, разделения с миром, с Богом) рано или поздно приведёт человека в ад. Поэтому слова клятвы лишь ускоряют и приближают это событие – за счёт того, что между клянущимся и расщепляющей силой появляются дополнительные напряжение и борьба (они вынимают из человека его жизненную силу).