Фредерик Пол - Путь на врата. Нашествие Квантовых Котов.

Он отправил меня в штаб-квартиру операции, размещавшуюся в отеле „Шератон“. Когда я показал пропуск, мне ответили, что парадный вход только для офицеров в чине не ниже полковника; остальные идут через зал для танцев и места парковки. Все было переполнено. На автостоянке находились не обычные машины туристов и лимузины высокопоставленных лиц: здесь стояли танки и бронетранспортеры… несколько машин, вернувшихся с боевых действий. Они были обожжены, орудийные башни искорежены, пушки оплавились и кое-где зияли дыры, отнюдь не от моли. Скрываемая от орбитальных глаз русских техника находилась под брезентом, и вокруг патрулировала вооруженная охрана.

И всего лишь за тонкой самшитовой изгородью беззаботно гудели миллионы людей, протягивались оживленные улицы Дистрикта.

Что бы ни происходило в вестибюле, баре и ресторане отеля, людям моего склада это безразлично. Все было забито солдатами. Я получил знак, крепящийся к мундиру, заменил копию пропуска и был послан в распоряжение Уильяма Мак-Кинли. По пути я проходил зал — там была не свадьба — люди обменивали свою униформу на нашу, в которой их повезут в тюрьмы Мэриленд-Хилл.

Военнопленные.

Я задержался на минутку. Это были уже не десантники, охранявшие Сандию, а боевые солдаты. Различия между нашими униформами малы, но не все осознавалось с беглого взгляда. Цвет ткани был одинаковым; их шевроны меньше наших и не с черными, а серебряными краями; немного иные» знаки различия… я не стал вглядываться: капитан военной полиции враждебно косился на меня. Кроме того, мой пропуск предназначался для кабинета Уильяма Мак-Кинли… кто знает, может, часовой уже позвонил ему?

Даже если и так, это было все равно. Сержант-секретарша никогда не слышала обо мне. Она перебрала бумаги, поговорила по телефону, посмотрела на обороте и наконец сказала:

— Садитесь, майор! Шеф примет вас, как только сможет!

Я не потрудился перевести это: «Как только выясним, что ты за птица и зачем нам нужен!». Я подчинился и сел на одно из банкетных кресел с позолоченной спинкой.

Это было не так уж и плохо. Туда-сюда входили и выходили от пятидесяти до ста человек. Едва ли кто-нибудь из них обратил на меня внимание. Прошло не более двадцати минут, как оттуда вываливалась целая толпа.

— Заходите, майор! — позвала сержант. — Заместитель Кауфман готов вас принять.

Лейтенант Кауфман готов был не только принять меня — первое, что он сказал, было:

— Какого черта, майор! Где вы шлялись? Вас давно ждут в Белом Доме!

— Белом… — удивился я, но он не дал договорить.

— Вот именно! И к тому же вы должны быть в штатском! Здесь сказано, — он указал на кучу бумаг, — что вы похожи на одного их сенатора!

— Какого дьявола «похож»? Он — это я сам!

Лейтенант пожал плечами.

— В любом случае играйте его роль. Поскольку мы штурмуем Белый Дом…

Теперь его прервал я:

— Так мы воюем и здесь?

— А где же вы были? — застонал лейтенант другим тоном. — Враги нации не ответили на наши предложения, и мы вынуждены применить силу. Вы будете в гражданском, как я сказал, с вами будет еще пара наших ребят во вражеской униформе. Идите к порталу, они должны найти госпожу президента, взять ее в плен и доставить сюда.

— Святейшее дерьмо! — выругался я и затем сказал: — Постойте, а если там появится настоящий сенатор Де Сота?

— Его там нет! — уверенно заявил Кауфман. — Разве не вы лично захватили его в плен?

— Но ведь он… я думаю, вернулся в свое время!

Кауфман пожал плечами. Перевод: «Не мое это дело!»

— Так вот! — продолжил он, — Найдите приличный костюм и переоденьтесь, затем мы транспортируем вас…

— Я не захватил сумки, — сказал я. — И у меня нет гражданской одежды.

Ошеломленный пристальный взгляд.

— Да что вы говорите? Христос с вами, майор! О черт! Я думал, что она у вас с собой! Где я достану штатское? Почему, черт возьми… — вспомнив, как решают подобные задачи, он повернулся к сержанту, — Сержант! Немедленно достаньте этому человеку приличную одежду!

Через двадцать минут мы вышли из огромного, словно дом-прицеп, «кадиллака» перед лавкой с неоновой вывеской: «Одежда на все случаи жизни». Она не горела, но нам открыл сам владелец. Минут через сорок мы уже ехали в Белый Дом, а грозный хозяин закрывался снова.

— Отличная работа, сержант! — сказал я, вытянувшись на огромном сиденье и любуясь блеском лакированных ботинок, атласным поясом и со вкусом подобранным галстуком-бабочкой.

Мне показалось, что я выгляжу очень представительным сенатором, которого вызвали к президенту прямо с официальной встречи.

— Думаю, что смокинг — прекрасная идея! Ведь кто его знает, что у них в моде? А официальная одежда неизменна!..

Сержант отрезала:

— Будем надеяться, что это так!

Потом мы подошли к воротам для очень важных персон, и сержант предъявила документы очень скептичному пехотинцу. За его плечами стояли двое других. Все они были вооружены, но дело не только в этом. Еще дальше на небольшой площади стоял транспортер с тяжелой автоматической пушкой. Она тоже была нацелена на нас.

Я понял, что в Белом Доме произошли серьезные перемены. Стробы! Их уже не было: очевидно, спутники русских прошли, и они стали ненужными. Но не только это!

Даже в пятницу население Вашингтона должно ложиться спать — прекращалось дорожное движение. Но только не теперь! Вокруг нас постоянно создавались автопробки, машины стояли на граве и ломали розы. Газонам нашего Белого Дома придется лет пять восстанавливаться после разжевавших их танков, полугусеничных вездеходов и транспорта, конечно же, во время «репетиции парада».

Я видел, почему здесь не разрешали находиться обычным штатским.

Но я-то не был простым… По крайней мере, нас пропустили. Тягач завелся и отъехал на траву, открывая дорогу… повредив дерн еще на сотни долларов… и водитель подвез нас к маленькой галерее, которую я никогда не видел прежде.

— Желаю удачи! — смущенно сказала сержант, потом наклонилась и поцеловала, показывая, что она имела в виду.

Да, это были последние минуты, когда кто-либо мог оказать мне знаки внимания.

Я уже был в Белом Доме (другое название — Стивенсон), но ничего подобного тогда не было. Сейчас вокруг меня ни одного служителя, куда-то подевались веревки, удерживающие священные комнаты от натиска варваров. В половине комнат размещались войска, в остальных — транспорт и оружие. Капрал быстро провел меня в зал прислуги, не оставляя времени потаращить глаза, свернул в комнату с зелеными портьерами, где на стенах красовались портреты президентов Мэдисона и Тафта. Это была изумительно красивая комната, если не обращать внимания на кофейник и бумажные стаканчики, стоявшие на карточном столе. На обитых креслах сидели четверо или пятеро гражданских: женщина, очень знакомая, как и двое мужчин, особенно неф, в нем я признал бывшего боксера-тяжеловеса; восемь-девять солдат во вражеской форме.