Стентон Пил - Любовь и зависимость

Теория "процесса-противника" Соломона и Корбита является творческой демонстрацией того, что аддикция — не особая реакция на наркотик, а первичная и Универсальная форма мотивации. Теория, однако, не объясняет по-настоящему психологию аддикции. В своей абстрактности она не исследует культуральные и личностные факторы - когда, где и почему - аддикции. Что это за различия в человеческом сознании, которые дают возможность некоторым людям действовать на основании более разнообразного набора мотиваций, в то время как другие всю жизнь детерминируются механистическими эффектами противодействующего процесса? В конце концов, не каждый же увязает в однажды случившемся позитивным опыте, который уже давно прокис/Таким образом, эта модель не занимается тем, что отличает одних потребителей наркотиков от других, одних любовников от других - т.е., аддиктов от неаддиктов. Она не оставляет пространства, например, для того вида любовных отношений, который противостоит подступающей скуке, постоянно вводя новые вызовы и рост в имеющиеся отношения. Эти последние факторы составляют разницу между аддиктивными переживаниями и теми, которые таковыми не являются. Чтобы идентифицировать эти сущностные различия человеческих увлечений, мы должны рассмотреть природу аддиктивной личности и аддиктивного мировоззрения.

Я ненавижу ее слабость больше, чем мне нравится ее приятная поверхностность. Я ненавижу ее и себя в ней все время, когда я задерживаюсь в ней. Я ненавижу ее, как могла бы ненавидеть привычку к наркотику, действующую мне на нервы. Она действует так же, но более коварно, чем наркотик, более деморализующе. Как ощущение страха делает испуганным, ощущение большего страха делает более испуганным.

Мери МакЛэйн «Я, Мери МакЛэйн: дневник человеческих дней»

Имея в виду нашу новую модель аддикции, мы больше не имеем необходимости думать об аддикции исключительно в связи с наркотиками. Нас интересует более широкий вопрос о том, почему некоторые люди ограничивают свои опыт утешительными, но неестественными и приводящими к истощению отношениями с чем-то внешним по отношению к себе. Сам по себе выбор объекта не так уж важен для универсального процесса становления зависимости. Все, что люди используют для уменьшения сознательности, может быть объектом аддиктивного злоупотребления.

Однако, в качестве точки отсчета для нашего анализа, аддиктивное употребление наркотика может служить удобной иллюстрацией психологических "почему" и "как" аддикции. Поскольку люди обычно думают о наркотической зависимости как об аддикции, то вопросы о том, кто и почему становится аддиктом, лучше всего понятны именно в этой области, и психологи предлагают некоторые довольно хорошие ответы на них. "Но если мы используем их работы, применяя их выводы к общей теории аддикции, мы должны идти дальше наркотиков. Необходимо выйти за пределы определения, связанного с культурой и классами, которое дает возможность принимать аддикцию за чью-то чужую проблему. С новым определением мы сможем прямо посмотреть на свои собственные аддикции.

Первым исследователем, который обратил серьезное внимание на личностные характеристики аддиктов, был Лоуренс Колб, чьи статьи об опиатных аддиктах в общественном здравоохранении США 20-х годов собраны в издании, озаглавленном "Наркотическая ад-дикция: медицинская проблема". Исследование показало, что психологические проблемы аддиктов существовали до начала аддикции, из чего Колб заключил, что "невротики и психопаты получают благодаря наркотикам приятное ощущение облегчения от реальностей жизни, которого нормальные личности не получают, потому что жизнь не является особенным бременем для них". Таким образом, работа Колба содержала упоминание о причинах — нота разума посреди истерии по поводу личностного разрушения, которое, предположительно, причиняют сами опиаты. С тех пор, однако, подход Колба критиковали как излишне негативный по отношению к потребителям наркотиков и игнорирующий ряд мотиваций, которые способствуют их употреблению. Если мы рассматриваем потребителей наркотиков per se, то критика Колба оправдана, так как мы знаем, что существует множество разновидностей употребляющих, кроме тех, которые обладают "аддиктивной личностью". Но в указании на личностную ориентацию, которая часто обнаруживает себя в саморазрушительном употреблении наркотиков, так же как и во многих других нездоровых вещах, совершаемых людьми, прозрение Колба по-прежнему сохраняет свое значение.

Позже изучение личности потребителя наркотиков позволило расширить и развить мысли Колба. В своей работе, посвященной реакциям больничных пациентов на морфиновое плацебо, Лазанья с коллегами обнаружили, что пациенты, которые принимали плацебо за обезболивающее, в сравнении с теми, кто этого не делал, были также с большей вероятностью удовлетворены эффектом самого морфина. Это значит, что определенные люди, будучи более внушаемы относительно безобидной инъекции, более уязвимы и перед действительным эффектом мощного анальгетика типа морфина. Какие характеристики отличают эту группу людей? Из интервью и теста Роршаха возникают некоторые обобщения о плацебо-реакторах. Они находят обслуживание в больнице "прекрасным", больше сотрудничают с персоналом, являются более активными прихожанами и используют конвенциональные домашние наркотики больше, чем ион-реакторы. Они более тревожны и более эмоционально изменчивы, хуже контролируют выражение своих инстинктивных потребностей и больше зависят от внешней стимуляции, чем от собственных ментальных процессов, причем эти процессы являются менее зрелыми, чем у нон-реакторов. . Эти черты отчетливо характеризуют людей, наиболее сильно реагирующих на наркотик (или плацебо) в больнице, как податливых, доверчивых, неуверенных в себе, готовых поверить, что наркотик, даваемый им доктором, должен им помочь. Можем ли мы провести параллель между этими людьми и уличными аддиктами? Чарлз Виник дает следующее объяснение тому факту, что многие аддикты становятся таковыми в подростковом возрасте, "вызревая" из своей аддикции, когда станут старше и стабильнее "... они (аддикты) начинают принимать героин до или сразу после двадцати, используя его как способ справиться с вызовами и проблемами ранней взрослости... Прием наркотиков может дать возможность избежать, замаскировать или отложить выражение этих потребностей и принятие этих решений (т.е. касающихся секса, агрессии, призвания, финансовой независимости и поддержки других)... На менее сознательном уровне он может предвидеть то, что станет зависимым от тюрьмы или других общественных ресурсов... Статус-наркомана в период ранней взрослости позволяет аддикту избежать многих решений...".