Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 2

– Зачем же убивают трубкозубов, если от них столько добра?

– А вот из-за этих нор. И мясо у них прямо как поросячье. Особенно хороши копченые окорока. Однако, я слышал, не все любят его: жесткое будто бы и пахнет нехорошо. А кожа – лучшей кожи для ремней и сбруи не найти. Делают из нее и браслеты, а когти носят на счастье. Суеверие губит у нас еще многих животных.

– Ведь трубкозуб охотится по ночам, днем спит и наверное осторожен, раз такой у него тонкий слух и нюх. Как же его поймаешь?

– Вы правы, днем его редко можно увидеть. Ночью он бродит много. Не спешит, но миль за десять иной раз уйдет от норы, где спал днем. И осторожен: в норе всегда лежит головой ко входу, спит и ко всему прислушивается. Вход еще и землей завалит, чтобы не беспокоили. Когда выходит, прежде послушает, нет ли шума какого, морду высунет, все обнюхает вокруг.

Вот по земле, которой он нору затыкает, африканцы и узнают, что тут он. Да и запах у него какой-то странный. Слышал я, что если трубкозуб спит в норе, то мухи слетаются к ней роями, как на падаль, и пауки тогда не дремлют, сразу заплетут паутиной траву вокруг и вход в нору.

Эта паутина тоже выдает трубкозуба охотникам. Окружат нору. Если она не глубокая, то заколют спящего и тогда откопают. Но бывает нора и глубокая, метра три, тогда копьем до него не достанешь. Убедившись в этом, идут искать новую нору.

– Почему же не раскопать, если охотников много?

– А это невозможно. Вы копаете, подбираясь к нему, а он еще быстрее роет и уходит глубже и дальше – ему ничего не стоит пройти под землей за полчаса ярдов двадцать и больше. Никогда до живого не докопаешься, даже если копать лопатами. А ухватить его за что-нибудь и вытащить совершенно невозможно. Я знал одного бура: он встретил трубкозуба и погнался за ним. Тот нырнул в нору, но бур успел схватить зверя за толстый хвост, уперся ногами в землю и держал изо всех сил. Но аардфарк оказался посильнее: тянул и тянул за собой в нору и затянул почти всего, потому что бур был упрямый и не хотел расстаться с добычей. Но расстаться все-таки пришлось, потому что торчать вниз головой в норе ему не понравилось. Товарищи вытащили его за ноги, а трубкозуб зарылся так глубоко, что откопать его не смогли и лопатами.

– Если он так силен, этот трубкозуб, то, наверное, никто из хищных зверей не захочет на него напасть?

Молодых рвут гиены и дикие собаки. Самки приносят только одного, редко двух детенышей, осенью. Но, говорят, что и весной. Право, не могу вам сказать точно, когда они родятся. Двухнедельного, еще крохотного, оставляет она своего младенца ночью одного в норе. Самая опасная в его жизни пора: тут его готовы сожрать разные хищники. Особенно питоны, если мать плохо закроет вход землей. Потом он с матерью выходит на ночные прогулки. Плохо приходится ему и тут. Сам закапываться еще не умеет, только шестимесячный роет землю уже не хуже взрослого. Мать, правда, рядом, защищает его, но ведь дикие собаки, вы знаете, даже льва не боятся…

– Кстати, скажу вам, видел я, как трубкозуб (он ведь неуклюжий, не антилопа, догнать его, кажется, нетрудно) удирал от льва: прыгал, словно кенгуру, на задних ногах. Прямо стрелой промчался. И лев не догнал. Но львы ленивы, много бегать не любят.

От леопардов и собак защищается трубкозуб отчаянно. Упрется хвостом в землю и бьет когтистыми передними лапами. А то упадет на спину и отбивается всеми четырьмя. Говорят, земляная свинья может и леопарду ребра поломать…

Ростом трубкозуб со среднюю свинью, но землю роет не хуже крота! Этот крупный зверь прячется в глубоких (иные длиной в 20 метров!) норах собственного производства. Там, в прохладе, он спит в засушливый сезон, целыми днями не выходя на поверхность. Около 2 килограммов муравьев и термитов – ежедневный рацион трубкозуба.

Отряд даманов, или жиряков, систематики объединяют со слонами и морскими коровами в один надотряд первокопытных. Какие-то древние звери, близкие к меритерию, родоначальнику слонов, десятки миллионов лет назад стали прародителями даманов. Некоторые из них были в то время ростом с небольшого медведя и жили не только в Африке, но в Европе и степях Азии. С одной стороны, даманы близки к древнекопытным, из которых ныне уцелели лишь трубкозубы, с другой – к слонам и морским коровам.

Современные даманы – животные небольшие, ростом с кролика, и лишь некоторые виды примерно с барсука, весят от 0,5 до 20 килограммов. Живут в скалах или на тропических деревьях. Все питаются растениями, поедают и насекомых. Резцы (в верхней челюсти два, в нижней – четыре) без корней, растут всю жизнь, задняя их поверхность без эмали, как у грызунов. Коренные зубы с тремя корнями и похожи на зубы носорогов, что дало повод Кювье назвать даманов «особым сортом носорогов в миниатюре».

Даманы стопоходящи, поверхности ступней голые, всегда влажны от выделений особых желез, покрыты складками и подушечками: их сокращают особые мышцы, создавая вакуумные полости на подошвах, и поэтому животные могут прочно присасываться лапами даже к отвесным поверхностям скал, по которым ловко бегают вниз и вверх головой. Хвоста или совсем нет, или он очень короткий. Роговица глаз с выпуклостью над зрачком, как козырьком прикрывающей его сверху от попадания прямых лучей солнца.

В отряде даманов три рода, 6-9 видов и больше 75 подвидов. Ареал – почти вся Африка, лишь некоторые виды обитают в Аравии, Палестине и Сирии.

Хотя во всех переводах библии даманы названы кроликами тщательные исследования доказали, что их ближайшие родичи не зайцы, а… слоны! Даманы – самые крохотные из копытных и, пожалуй, самые искусные альпинисты: они быстро и ловко лазают по отвесным скалам и с легкостью прыгают через трех-пятиметровые расщелины.

« — Да вот, – сказал он, – все хорошо знают слона, а про внучка слона мало кто знает!

– Какой внучек слона? – удивился я.