Айзек Азимов - Загадки мироздания

Вот я и пришел к однозначному заключению. Тщательный анализ занял у меня несколько лет, но оно того стоило. Думаю, что сделанный мной вывод потрясет всю страну. Дядюшка Мартин — не марсианин! Он — земной человек, ни более, ни менее.

Но не простой человек. У него ведь есть антенны, и он обладает марсианскими способностями, неслыханными среди землян — к примеру, умеет становиться невидимым или перемещать предметы, указав на них пальцем.

Конечно, можно сказать, что все это фокусы. У меня тоже были такие подозрения, но опытного писателя-фантаста, как я, просто так не одурачить. Я все эти штучки знаю.

Например, можно отвлечь внимание зрителя. Вы наблюдаете за пальцем дядюшки Мартина, а в это время кто-то другой незаметно вбегает и переставляет кресло. Или, может быть, к пальцу дядюшки Мартина прикреплена длинная трубка, выкрашенная в нейтральный серый цвет и потому незаметная. А когда дядюшка Мартин исчезает — может быть, просто кто-то опускает перед ним экран, раскрашенный в цвет фона.

Мне в голову приходили десятки подобного рода хитростей, но в конце концов я пришел к выводу, что в данном случае не использовалась ни одна из них.

Итак, перед нами — дядюшка Мартин, определенно землянин, но обладающий при этом способностями марсианина.

Соответственно, остается сделать вывод, что за этим сериалом стоят настоящие марсиане — как, несомненно, и за теми сериалами, которые придут ему на смену. Но почему? Если марсиане хотят продемонстрировать нам свои способности, то почему бы им не показать их на примере настоящего марсианина? Зачем им прикрываться человеком?

Ответ мне случайно подсказал сынишка — и мой гениальный мозг тут же ухватился за эту подсказку. Он сказал: «Как мне нравится дядюшка Мартин!»

Ну конечно же! Разве мой сын смог бы полюбить марсианина, если бы тот явился в своем настоящем облике — например, пернатого червя или склизкого осьминога? Да никогда! Ясно, что марсиане намеренно предстают миру в ложном обличье! Они смущают умы нашей молодежи! Они коварно завоевывают наши сердца!

Нам представляют «марсианина», который выглядит так же, как мы сами; он обладает неземными способностями, но использует их только в благих целях — чтобы помочь молодому человеку, с которым вместе живет, чтобы выручить из беды хозяйку квартиры… Даже с сыщиком, который постоянно подозревает, что дядюшка Мартин — не тот, за кого себя выдает, «марсианин» обращается очень вежливо.

Напрашивается вывод, что марсиане всегда готовы помочь нам и что они любят даже врагов своих. По крайней мере, именно к такому выводу нас подталкивают.

Но так ли это на самом деле? Если да, то к чему вся эта маскировка, столь искусная, что даже при всей моей гениальности потребовались годы на то, чтобы ее раскрыть?

Не случится ли так, что после того, как пропаганда окажет свое действие, и наше общество будет благожелательно настроено в отношении марсиан, они вдруг покажут свое истинное лицо и возьмут верх над нами?

Было бы глупо и наивно считать иначе!

Земляне, очнитесь! Нельзя иметь дело с марсианами! Быстрее, пока не поздно! Откройте глаза — вокруг нас марсианский заговор! Не дайте коварному дядюшке Мартину обмануть себя!

Если мы начнем действовать сейчас, то еще можем успеть спасти Землю, но времени осталось мало.

Сейчас!

Некоторое время назад космический зонд под названием Mariner 4 пролетел в непосредственной близости от Марса и потревожил покой этой девственной планеты, сделав двадцать один фотоснимок. Пелена расстояния спала, и прямо перед нами предстали скалы марсианской поверхности.

Никаких каналов! Лишь кратеры, как на Луне. Диаметр одного из них оказался равным 120 километрам.

Последнее зрелище экзотического мира кануло в Лету, и наша Солнечная система стала еще на один шаг ближе к одиночеству.

Сейчас я сам пишу фантастику, но в молодости своей, в 1930-х годах, я был всего лишь ее читателем, увлеченным романтиком, какой теперь уж нет. В годы моей юности Солнечную систему населяли таинственные народы, роскошные принцессы, невозможные животные и чудовища и растения всех сортов, от хищных до разумных.

Той Солнечной системы нам больше никогда не увидеть. Ее убила наука.

До наступления современной эпохи люди считали, что жизнь есть только на Земле. Имеется в виду — широкая публика. Софисты уже в древности предполагали, что Луна и Солнце — это другие миры и что планеты тоже могут оказаться другими мирами. А словосочетание «необитаемый мир» до наступления современности казалось бессмыслицей. Что же это за мир такой, если там не живут существа вроде нас? Необитаемый мир — это мир выброшенный, а такую неэффективность не могут себе позволить ни Господь (в глазах верующих), ни логический аппарат Вселенной (в глазах атеистов).

Так, древнегреческий сатирик Лукиан из Самосата, живший во II веке н. э., написал историю о землянине, побывавшем на Луне. Герой повествования обнаружил, что Луна населена людьми, ведущими войну с народом Солнца за право колонизировать Венеру.

Даже еще в 1800 году великий английский астроном Уильям Гершель объявлял Солнечную систему населенной. Он утверждал, что пятна на Солнце — это просветы в яркой солнечной атмосфере, сквозь которые просвечивает темная поверхность самого Солнца — которое, стало быть, может быть холодным и даже обитаемым.

В 1901 году в своем «Первом человеке на Луне» Герберт Уэллс все еще изображал Луну покрытой ковром растений и населенной разумными подземными жителями.

Почему подземными? Потому что к тому моменту уже начала проясняться реальная картина. После того как в XVII веке появилась возможность наблюдать Луну в телескопы, стало очевидно, что на Луне нет ни воздуха, ни воды. Есть только плоские темные участки, которые и были названы «морями» с красивыми именами: Море Спокойствия, Море Ясности, Море Сновидений…

Но, увы, спокойствием и ясностью эти моря были обязаны лишь факту отсутствия воздуха, способного их всколыхнуть. И если какие-то сны и виделись на этой планете, то это были лишь сны о несбыточном обитаемом мире, миниатюрной версии нашего собственного. На смену этим снам явился кошмар морей пыли, веками неизменных молчаливых скал, медленно движущегося безжалостного Солнца и столь же безжалостных ледяных ночей. Более поздние данные добавили к этой картине еще и нескончаемый поток смертельного облучения.

Писатели-фантасты, конечно, могли и дальше продолжать выдумывать обитаемую Луну, но души в такой Луне уже не было. Научной фантастике приходилось, оправдывая свое имя, двигаться в одном русле с наукой, и чем больше реальных знаний вкладывали в произведения авторы, тем выше ценилось имя научной фантастики.