Генрих Штоль - Пещера у мёртвого моря

- Конечно,- прошептал он,- дайте ему эту тысячу, ради бога.

Когда фрагменты, все 1250 квадратных сантиметров, были вручены Сааду, а Кандо пересчитал деньги, он поднял голову, взглянул Сааду прямо в глаза и спросил:

- Собственно говоря, почему мистер Хардинг остался вчера в другом отеле, а не пришел вместе с вами? И не забудьте передать привет малышу Брауну.

Саад опешил. "Остался в другом отеле... Не забудьте передать привет..." - значит, Кандо понял, что имел дело с подставным лицом.

- Этого я от вас не ожидал,- искренне произнес Саад.

- Неужели я, сирийский христианин, должен цитировать Коран вам, мусульманину? - промолвил Кандо.- "Неверные плетут сети, но никому из них не сравниться с Аллахом". Шутки в сторону, доктор Саад, мне очень приятно, что я заключил сделку с правительством, а не с подставным или подлинным иностранным профессором. Ему бы я не отдал свои свитки так дешево. Честный путь лучше всего.

Саад согласился, а когда Кандо еще назвал ему племя таамире и имена обоих мальчиков, которые нашли пещеру, он был почти готов дать господину Халилу Искандеру Шахину письменное свидетельство на официальном музейном бланке, что считает его самым честным мошенником, с каким ему когда-либо приходилось иметь дело.

Так же поступил бы и Джеральд Ланкестер Хардинг. Наконец-то Иордания добилась первых успехов! Правда, она не могла опираться ни на право традиций (как профессор Сукеник и правительство государства Израиль), ни на право первооткрывателя (на которое, в качестве опекунов митрополита Афанасия, претендовали американцы), но ведь земля, где были найдены рукописи, принадлежала Иордании! Хотя Иордания не имела еще ни одного целого свитка, у нее уже было 1250 квадратных сантиметров фрагментов, без которых остальные находки были неполными. А главное, у нее были умный генеральный директор Департамента древностей и ловкий, толковый секретарь музея, способные справедливости ради нарушить мертвую букву закона.

Между Хардингом и шейхом таамире начались переговоры о том, чтобы Мухаммед и Омар, многообещающие юноши, могущие также и впредь оказаться весьма полезными членами племени, приехали в Амман. На шейха подействовали не столько обещания гарантировать безопасность Мухаммеда и Омара, сколько настойчивые просьбы мальчиков.

В один прекрасный день на мосту через Иордан Мухаммеда и Омара поджидал джип. В новых белых рубашках и накидках они, гордясь и замирая от страха, в первый раз в жизни сели в машину. Это приключение было еще интереснее, чем спуск в темную зловонную пещеру, которой они были всем обязаны. И снова, но уже в последний раз, они стали детьми. Они были детьми и во время поездки, и в отеле, где ванна и, главное, душ вызвали бурю восторгов. (Причем последствия этого восторга в виде огромных луж на полу заставили коридорного презрительно отозваться о "диких туземцах" - сам он уже целых полгода работал в Аммане.) Они оставались детьми и на следующее утро, когда, проснувшись, увидели напротив отеля огромный амфитеатр. На его мраморных скамьях, розово-желтых под лучами утреннего солнца, так чудесно было играть в салки! Они сами здесь же изобрели эту игру, потому что ни в детстве, ни потом, когда жили в пустыне на берегу Бахр Лут, ничего похожего не знали.

Вдруг их окликнул незнакомый голос. Оглянувшись, они увидели высокого широкоплечего человека в белом костюме и пробковом шлеме на голове. Его звали мистер Хардинг, и был он могущественным шейхом целой страны, но при ближайшем знакомстве не только оказался совсем не строгим, но был похож на доброго дядюшку и даже умел рассказывать сказки, чудесные невероятные сказки, каких они никогда не слыхали. Только однажды в эти прекрасные дни он стал совершенно серьезен: когда водил мальчиков по музею и объяснял им, на что следует обращать внимание и как нужно себя вести, если они хотят стать его верными помощниками. А ведь они этого хотят?

"Да" прозвучало единодушно и слишком громко для тихого зала, где они стояли.

А потом он подарил каждому новенький сверкающий велосипед, потому что, к сожалению, был не в состоянии купить самолет, который они, собственно, хотели. Бедняга! У него не было волшебной лампы, которую достаточно потереть, чтобы вызвать услужливого джина. Это нетрудно было понять, поэтому мальчики согласились на велосипеды. Мистер Хардинг знал, что они не умеют ездить, что в скалах, где пасут своих коз таамире, и ездить-то негде, но какое это имело значение? Разве счастливым делает только полезное и необходимое, а не само по себе обладание желаемым? Никогда еще ни один таамире не имел велосипеда. Они были первыми обладателями велосипедов, но они же были и первыми, кто вошел в пещеру и нашел волшебную лампу.

Часть II

Глава 9

В Йельском университете в США, в Еврейском университете в Иерусалиме, в Иорданском палестинском музее день за днем, а то и ночь за ночью трудились специалисты: расшифровывали находки, объясняли их или, по крайней мере, пытались это сделать. Они старались из обрывков воссоздать целое, по рассыпанной мозаике составить себе представление о всей картине и, насколько это возможно, реконструировать ее.

Это был тяжелый, изнурительный труд, иногда у ученых голова шла кругом, и работа казалась безнадежной и напрасной. Они походили на людей, поднявшихся ночью на высокую гору и ждущих солнца, чтобы в его свете увидеть землю, скрытую до утра во мгле. Но вершину горы окутывали тяжелые тучи и туман, и, когда где-нибудь появлялся просвет, взорам людей открывалась лишь ничтожная часть ландшафта, а не весь он целиком. И они ждали, когда солнце поднимется выше и его яркие лучи пробьют толстый слой облаков. Настанет ли этот момент? Кто знает...

Прежде всего ученым следовало опровергнуть мнение тех, кто утверждал, что свитки - подделка. В археологии фальсификации не редкость, но еще чаще случается, что фальсификацией объявляют любую новую находку, в особенности, если она противоречит привычным представлениям или, напротив, целиком их подтверждает. В свое время фальсификацией считали троянские раскопки Шлимана и величайшие приобретения Виганда для Берлинского музея - богиню сидящую и богиню стоящую.

Какую цель преследуют люди, фабрикуя подделки? Большей частью они хотят нажиться, реже ими руководит честолюбие или стремление к "сенсации", в совершенно исключительных случаях фальсификатор ученый-шутник, которому доставляет тайное наслаждение водить за нос чрезмерно серьезную братию господ-профессоров.

Могли ли быть фальсификацией находки из пещеры у Мертвого моря? Было ли здесь налицо желание разбогатеть? Нет, если говорить о тех, кто обнаружил рукописи. Конечно, бедуины не подарили свою находку, но то, что они за нее выручили, составляло ничтожную часть ее цены. Корыстные соображения появились позднее, как говорится, у персонажей из второго акта - у митрополита Афанасия и Кандо.