Анатолий Железный - Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера

Попытки «сохранить звук» и привели, в сущности, к изобретению нот. Однако мысль о создании «говорящей машины», о которой говорил Эйлер, не давала покоя изобретателям.

Первое упоминание в литературе о механизме, воспроизводящем звук человеческого голоса, относится к XIII веку, когда просвещенный епископ Альберт Великий сконструировал «механическую служанку». По свидетельству его ученика, богослова и философа Фомы Аквинского, служанка ходила, открывала и закрывала дверь, обмахивалась веером и, главное, могла произносить простые фразы. Имеются свидетельства того, что один из крупнейших ученых XIII века Роджер Бэкон также интересовался идеей создания говорящих механизмов.

Интерес к говорящим машинам со временем возрос настолько, что в 1779 году Петербургская академия наук даже объявила конкурс на создание механизма, способного воспроизводить гласные звуки. Особенно удачным оказалось приспособление, разработанное и изготовленное петербургским академиком Кратценштейном. Его прибор совершенно отчетливо издавал пять гласных звуков: а, е, и, о, у.

Лиха беда начало. Вскоре один за другим появляются приборы и механизмы, «произносящие» не только отдельные звуки, но даже целые фразы («механический музыкант» Жака Вокансона, «говорящая кукла» Фабера и др.), всевозможные музыкальные шкатулки и табакерки, а также появившиеся позже механические органы и шарманки, без устали воспроизводившие закодированные в них мелодии. Не меняясь в своей основе, эти механизмы со временем все более усложнялись и совершенствовались. Некоторые из них, как например «оркестрион Мозер и Блессинг», с помощью сменных валов могли исполнять целые отрывки из опер.

Одновременно широкое распространение получили приспособления, механическим путем извлекавшие звуки из музыкальных инструментов. Это различные пианолы, фонолы, механические таперы и т. д.

Вершиной развития механизмов такого типа можно назвать автоматическое пианино «Вельте-Миньон». Этот прибор уже в некоторой степени является звукозаписывающим и звуковоспроизводящим.

Идея автоматического пианино довольно проста. В процессе игры на фортепиано специальное приспособление, связанное с клавишами, пробивает на равномерно движущейся бумажной ленте отверстия.

Затем эта лента вновь протягивается с той же скоростью через механизм, но при этом возникает обратная связь: отверстия в ленте приводят в движение молоточки, которые, в свою очередь, заставляют звучать струны фортепиано точно в той же последовательности, как сыграл музыкант при записи. Такая бумажная лента, удивительнейшим образом напоминающая перфоленту современной ЭВМ, называлась привычным словом «ноты». Поэтому не следует удивляться, встретив на страницах старого журнала такое объявление:

«Механическое пианино, прекрасный и практичный инструмент, можно играть посредством верчения ручки и как на обыкновенном пианино. Цена 550, 700 и 800 р. Ноты по 1 р. 25 к. за метр».

На лентах (рулонах) «Вельте-Миньон» записывались многие выдающиеся музыканты того времени: Эдвард Григ, Александр Скрябин, Клод Дебюсси, Камиль Сен-Санс, Морис Равель, Ферруччо Бузони и др.

Благодаря сохранившимся до наших дней бумажным рулонам автоматического пианино, мы сейчас можем услышать неповторимую игру некоторых выдающихся композиторов и музыкантов прошлого (как зарубежных, так и русских) даже в стереофоническом воспроизведении. Фирма «Этерна» (ГДР) записала воспроизводимые со старых бумажных рулонов звуки на современные стереофонические пластинки.

И все же, при всех достоинствах звуковоспроизводящих механизмов описанного выше типа, им присущ один общий недостаток: они не в состоянии записать и воспроизвести звук человеческого голоса.

Настоящая история звукозаписи в полноценном понимании этого слова начинается с 1807 года, когда английский ученый Томас Юнг впервые описал способ записи колебаний камертона на закопченной поверхности вращающегося цилиндра (здесь цилиндр — прародитель валика фонографа). А в 1842 году физик В. Вертгейм впервые записал колебания камертона на поверхности вращающегося плоского диска, который, несомненно, можно назвать далеким предком граммофонной пластинки.

Следующим существенным этапом явилось изобретение в 1857 году французским наборщиком Леоном Скоттом так называемого «фоноавтографа», в котором колеблющаяся под воздействием звука мембрана вызывала колебания страусового пера, оставляющего своим кончиком извилистый след на поверхности закопченного цилиндра. Вращаясь, цилиндр перемещался вдоль продольной оси, благодаря чему линия следа приобретала вид спирали. Извилины этой спирали и несли в себе запись колебаний мембраны, то есть звука.

Несколько позже изобретатель Рудольф Кениг усовершенствовал аппарат Л. Скотта, заменив эллипсоид (в котором размещалась мембрана) на обыкновенный рупор, что было, несомненно, шагом вперед.

Так шаг за шагом пытливый ум экспериментаторов привел к созданию настоящего звукозаписывающего аппарата. Оставалось лишь заставить эту машину воспроизводить записанный звук, то есть сделать запись обратимой.

Мысль об обратимости записи впервые высказал Шарль Кро. Он указал также и способ, при помощи которого можно практически осуществить его идею. Но кто такой Кро?

В 1842 году во французском местечке Фабрезан в семье скромного учителя родился мальчик, которого назвали Гортензий Эмиль Шарль. С раннего детства Шарль проявил недюжинные способности: в одиннадцать знал санскрит, в четырнадцать окончил школу, а в восемнадцать уже преподавал в Институте глухонемых. Работа в институте и натолкнула Кро на мысль заняться детальным изучением слухового восприятия человека. Свою первую работу в этой области он так и назвал: «Общая механическая теория восприятия мысли». Изучая природу звука, Шарль Кро хотел построить аппарат, помогающий глухонемым общаться друг с другом. Глубокое понимание физики звука и привело его в конце концов к изобретению способа записи и воспроизведения звука.

Свою гениальную догадку Кро изложил в письме, переданном им Французской академии наук 30 апреля 1877 года. Однако этот интересный документ пролежал без движения до конца года и был оглашен на заседании Академии лишь 3 декабря.

Вот текст письма [2] Перевод письма Ш. Кро заимствован из монографии Е. И. Регирера "Грам мофонная пластинка" (М., 1940. С. 681). :