Роберт Хайнлайн - Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.

Лазарус вырвался из объятий и с силой встряхнул Форда, ударив его несколько раз по щекам.

— Ну, давай, дружище! Скажи, что они сделали с тобой?

Форд перестал рыдать, хотя по-прежнему дрожал. Он так и не смог ничего произнести, только смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль. Весь побледнев, чего с ним не случалось, Лазарус судорожно потянулся к бластеру и с силой нажал на курок. В нескольких шагах от него Сарлоо остановился, но не из страха перед оружием, которое он никогда не видел, а потому, что испытал чувство, которое земляне назвали бы презрением.

— Это все ты! — Всердцах крикнул Лазарус. — Что ты с ним сделал? — Он остановился и перевел дух, сообразив, что Сарлоо не знает земного языка. — Что случилось с моим братом Фордом?

— Забирайте его, — сказал Сарлоо, презрительно поджав свои безобразные губы. — Плохо. Очень плохо.

— Вот только не тебе об этом судить! — бросил Лазарус, даже не подумав переводить это на их дурацкий язык.

Оперативная группа собралась в том же составе, за исключением председательствующего. Лазарус рассказал о происшедшем, а Шульц доложил о состоянии здоровья Форда.

— Врачи не нашли у него никаких отклонений. Единственное, что можно утверждать наверняка — Администратор находится сейчас в крайне тяжелом психическом состоянии. Мы не можем пока наладить с ним контакт.

— А он вообще сможет заговорить? — забеспокоился Барстоу.

— Пока он может произносить одно-два слова, попросить воды или еще чего-нибудь. Любые попытки выяснить причину его беспокойства моментально доводят его до крайней истерии.

— Вы уже поставили диагноз?

— Если отбросить в сторону профессиональные термины, я бы просто сказал, что Слейтону пришлось испытать смертельный испуг. Правда, я и раньше видел проявления синдрома страха, но ни с чем подобным все-таки не сталкивался.

— А мне как-то пришлось столкнуться, — неожиданно сказал Лазарус.

— Правда? А как это было?

— Однажды, — продолжал Лазарус, — лет двести назад, когда я был еще совсем мальчишкой, я поймал взрослого койота и засунул его в клетку; мне казалось, что я могу его выдрессировать и сделать из него охотничьего пса. Конечно, у меня ничего не получилось.

На несколько секунд воцарилась напряженная тишина. Наконец отозвался Шульц:

— Я что-то не совсем понял, о чем вы говорите. При чем тут ваш койот?

— Пока что это всего лишь моя догадка, — медленно ответил Лазарус. — Слейтон единственный, кто знает всю правду, но он не может говорить. Вот что я думаю: мы с самого начала должны были понять, что с этими джокайра не все в порядке. Мы жестоко ошиблись, когда решили, что это — люди на том лишь основании, что они чем-то похожи на нас, что их образ жизни напоминает наш. На самом деле это всего лишь домашние животные! — Он остановил их возражения решительным жестом. — Не спешите спорить! На этой планете есть-таки люди. Настоящие люди. Они живут в храмах, и джокайра называют их Богами. Ничего себе Боги!

Лазарус так и не дал никому вставить слова.

— Я знаю, что вам тоже в это трудно поверить. Я всего лишь делюсь с вами своими догадками. Уверен, что кто-то живет в этих храмах — и кто бы это ни был, они обладают такой силой и знаниями, что могут выдавать себя за Богов — если хотите, можете их так и называть. Кем бы они ни были — это действительно господствующая раса на этой планете, ее население! Все остальные для них — будь то «джоки» или мы — всего лишь животные, дикие или ручные. Мы ошиблись, думая, что местная религия — это не более чем предрассудки. Все гораздо сложнее.

— И ты считаешь, этим можно объяснить то, что произошло с Фордом? — сказал Барстоу.

— Я действительно так думаю. Он встретился с типом по имени Креель, и тот чуть не свел его с ума.

— Если я правильно понял, — заключил Шульц, — по вашей теории, любой человек, подвергшийся этой… этому воздействию… может сойти с ума?

— Не совсем, — угрюмо ответил Лазарус. — Меня гораздо больше пугает то, что после такого воздействия я могу остаться чуть ли не единственным, кто останется при своем уме!

С этого дня джокайра прекратили всякие контакты с землянами. И правильно сделали, иначе нарвались бы на неприятности. Над городом витал страх, и он был сильнее смерти, ведь его источником было нечто неведомое, само знание о котором могло превратить человека в бессловесную скотину. Джокайра больше никому не казались безобидными друзьями, весьма грубоватыми, несмотря на все свои технические достижения. Их воспринимали как марионеток, которыми пользовались невидимые могущественные существа, скрывавшиеся в «храмах».

Не было смысла проводить голосование; с единодушием толпы, бегущей из горящего дома, земляне хотели поскорее покинуть это опасное место. Заккур Барстоу принял командование на себя.

— Свяжитесь с Кингом и скажите ему, чтобы немедленно были высланы все шлюпки. Мы просто обязаны в кратчайшие сроки выбраться отсюда. — Барстоу бессильно опустился в кресло. — Как ты думаешь, Лазарус, сколько вещей мы сможем погрузить на шлюпку за один раз? Сколько времени понадобится на возвращение?

Лазарус что-то буркнул в ответ.

— Что ты говоришь?

— Я сказал, что дело здесь не во времени; весь вопрос в том, позволят ли нам это сделать. Эти ребята из храмов вполне могут захотеть пополнить нами свое стадо!

Конечно, Лазарус был нужен землянам как первоклассный пилот, но в этой ситуации он прежде всего был необходим как руководитель, который может управлять толпой. Заккур поручил ему сформировать группу из дюжих молодцов для поддержания порядка, но не успел сказать об этом, как Лонг вдруг заметил приближавшегося к ним издалека Крееля Сарлоо.

Не дожидаясь, пока тот подойдет ближе, Заккур пошел ему навстречу, но метрах в пяти от туземца вдруг почувствовал, как какая-то сила остановила его. Барстоу не успел даже сообразить, что произошло, как Сарлоо заговорил первым.

— Я приветствую вас, несчастный брат.

— Приветствую тебя, Креель Сарлоо.

— Боги говорили с нами. Ваш род никогда не сможет стать человеческим /?/. Вы и ваши братья должны покинуть эту планету.

Лазарус глубоко вздохнул от облегчения.

— Мы покидаем вас, Сарлоо, — ответил Барстоу.

— Боги требуют, чтобы вы улетели отсюда. Пришлите ко мне брата Либби.

Заккур послал гонца за Либби и снова вернулся к Сарлоо, но джокайра, похоже, больше не о чем было говорить с землянами; он, казалось, даже не замечал их присутствия.

Наконец пришел Либби. Сарлоо отвел его в сторону и долго о чем-то говорил. Барстоу и Лазарус стояли не так уж и далеко, но услышать ничего не могли, потому что собеседники говорили очень тихо. Лонга это сильно беспокоило. «Ведь это же надо, — мысленно ругал он самого себя. — Я должен был давно попытаться понять, как они это делают, но ведь нигде не видно никаких механизмов или оборудования!»