Роберт Хайнлайн - Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.

Он построил декальб в своем цехе, использовав несколько неработающих в качестве модели и применив как исходный материал отработанный металл других похожих приспособлений. Он пользовался самыми точными сканнерами для контроля и самыми маленькими уолдо — крошечными, словно ручки фей, всего в дюйм величиной — на завершающей стадии изготовления. Он создал декальб, который был настолько идентичен образцу, насколько позволяла самая точная технология и невероятное искусство Уолдо.

Этот декальб работал прекрасно.

Но его старший брат отказывался работать. Однако Уолдо не был обескуражен. Наоборот, это его вдохновляло. Он доказал и доказал вполне обоснованно, что недостатки декальбов не в их некачественном изготовлении, а в теоретическом обосновании. Вот в чем состояла проблема.

Стивенс сообщил ему о невероятном аномальном функционировании декальбов на «драндулете» Маклеода, однако он пока еще не занимался этим вопросом. Правда, теперь, после того, как его проинформировали, он в соответствии со своим графиком приступит и к этой проблеме. Через некоторое время Уолдо разложил для себя все по полочкам. Безволосые обезьяны слишком истеричны, и скорее всего за этой историей нет ничего существенного. Все переплелось, как волосы Медузы Горгоны, честное слово!

Большую часть времени он уделял проблеме Гримса.

Ему пришлось признать, что биологические науки — если их вообще можно назвать науками — более захватывающи и интересны, чем он себе представлял. Он всегда старался держаться от них подальше. Неспособность высокооплачиваемых «экспертов» хоть как-то улучшить его состояние, когда он был ребенком, вызвало у него предубеждение и недоверие к такого рода исследователям и исследованиям. Типичные дамские патентованные средства с заумным описанием! Гримс — это другое дело. Гримса он любил и даже уважал — но это особый случай!

Данные старого доктора убедили Уолдо, что за всем этим действительно стоит серьезная проблема — невероятно серьезная. Расчеты были не полными, но несмотря на это — убедительными. Кривая стадии затухания болезни была экстраполирована не слишком корректно, но по ней можно было сделать вывод, что через двадцать лет не останется ни одного человека, у которого хватит сил работать в тяжелой промышленности или выполнять другую физическую работу. Человек будет способен только нажимать кнопки — не более.

Ему не пришло в голову связать свое собственное состояние с проблемами безволосых обезьян. Он рассматривал их слабости точно так же, как фермер рассматривает слабость животного при отборе скота для племенного разведения. Ведь фермер не собирается — да от него это и не требуется — тянуть плуг. Это работа лошади.

Медики — коллеги Гримса — должны быть полными идиотами.

Тем не менее, он пригласил, дав им задания, лучших психосоциологов, невропатологов, нейрохирургов и анатомов, которых он только мог найти, — так бы он отбирал товары по каталогу. Ему необходимо было полностью вникнуть в проблему.

Но, выяснив, что ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах нельзя договориться о вивисекции человека, он заметно расстроился. К этому времени он убедился, что прежде всего от ультракоротковолновой радиации страдает нервная система и что к самой проблеме и к лечению ее последствий нужно подходить с точки зрения электромагнитной теории. Он хотел провести некоторые исследования, при которых человека прикрепляли бы непосредственно к аппарату его собственной конструкции, и выяснить, чем нервные импульсы отличаются от электрического тока. Он чувствовал, что, если нервную систему человека разделить на участки, заменить некоторые ее части электрической цепью и изучить полученную систему in situ [9] in situ — на месте , можно совершить выдающееся открытие — и не одно. Правда, вряд ли такой человек был бы полезен даже самому себе после этих манипуляций. Поэтому власти остались непреклонны. Его вынудили удовлетвориться трупами и животными.

Тем не менее он продвинулся вперед. Сильная ультракоротковолновая радиация определенным образом воздействовала на нервную систему и давала двойной эффект. Во-первых, вызывала «фантомную» пульсацию в нейронах, недостаточную для совершения мышечного моторного ответа. Но, как он и предполагал, достаточно сильную, чтобы поддерживать тело в постоянном состоянии заторможенного нервного возбуждения. А во-вторых, живой организм, подвергающийся этому воздействию любой длительности, показывал определенное, хоть и незначительное, но все-таки измеряемое снижение эффективности нейронных импульсов. Если бы это была электрическая цепь, он бы описал второй эффект как снижение изоляционной эффективности.

Воздействие таких факторов на конкретного человека вызывало состояние усталости, до некоторой степени похожее на раннюю стадию туберкулеза легких. Жертва не чувствует себя больной, ей просто не хватает бодрости. Повышенная физическая активность просто невозможна, она вызывает отвращение, так как требует слишком больших затрат, слишком большого напряжения воли.

Но ортодоксальный паталогоанатом вполне мог бы написать в медицинском заключении, что больной находился в прекрасном состоянии. Некоторая усталость — ничего более — из-за сидячего, малоподвижного образа жизни. Все, что нужно, — побольше свежего воздуха, солнца и физических упражнений — но увы!

Единственный, кто угадал, что сидячий образ жизни — не причина, а результат, был док Гримс. Изменения происходили медленно, как и увеличение уровня радиации в воздухе. Люди просто не замечали этого или считали следствием того, что они становятся старше, не такими активными, не такими молодыми, как раньше. И их вполне устраивало снижение жизненного тонуса. Это было гораздо удобнее, чем напрягаться.

Гримса впервые это заинтересовало, когда он стал замечать, что все его молодые пациенты — книгочеи. Очень хорошо, если ребенок читает книги, размышлял он. Однако мальчишка должен еще и всюду носиться, создавать массу шума и беспорядка вокруг. Куда подевались игры в футбол на пыльных площадках, игры мальчишеских дворовых команд? Та невероятно активная деятельность, из-за которой одежда висела клочьями. А ведь это было так характерно для его юных лет?

Черт побери, ребенок не должен все время зарываться в коллекции марок!

Уолдо медленно приближался к ответу.

Нервная система не очень-то отличается от антенны. Как и антенна, она может улавливать электромагнитные волны. Но восприятие этих волн проявляется не в возникновении электрического тока, а в виде пульсации нервов — импульсы, невероятно похожие, но все же несколько отличающиеся от электрического тока. Электромоторная сила может использоваться вместо нервных импульсов для активизации мышечной ткани, но электромоторная сила не является нервным импульсом. Скорость их прохождения различна. Электрический ток проходит со скоростью, приближающейся к скорости света. Скорость же нейронного импульса выражается в нескольких десятках сантиметров за секунду.