Мирей Матье - Моя судьба. История Любви

Возвращаясь с фабрики, мы проходили мимо «Дворца пива», где охотно собиралась жившая поблизости молодежь. Иногда кое-кто пропускал стаканчик прямо у входа. Как известно, я смелостью не отличалась и спешила незаметно проскользнуть внутрь. Иные мои подружки назначали тут свидания своим приятелям. Я же — никогда. Флирт меня не привлекал. К тому же в моей душе тайно зрела одна мысль, которая постепенно завладела всем моим существом: я мечтала стать певицей. Существует ли более прекрасное занятие на свете?! Оно дарит тебе радость круглый год. А ты даришь радость всем, кто тебя слушает. Ведь пока ты поешь, они забывают о своих невзгодах, о своих недугах. Я наблюдала это в нашем доме, когда мы слушали Эдит Пиаф.

По мере того как приближался день конкурса, жители каждого квартала становились все более пылкими приверженцами того или той, кому предстояло отстаивать их престиж. И тогда я собралась с духом. Матита и фабричные подружки изо дня в день настойчиво убеждали меня, что давно пора поговорить с мамой.

— Я уже и сама об этом подумываю, — сказала она, — вот только не знаю, как на это посмотрит папа.

С родителями и еще одной новорожденной сестренкой 10 мая 1964 года, которому предстояло сыграть столь важную роль в моей жизни, мама произвела на свет тринадцатого ребенка… Слава Богу, родилась девочка, можно было надеяться, что с ней будет меньше хлопот, чем с мальчиками.

Наш папа — такой добрый и вместе с тем такой строгий… Нам никогда не разрешали уходить из дома по вечерам, а потому не могло быть и речи о том, чтобы опоздать к назначенному часу, хотя бы на десять минут. В воскресенье, когда можно было не спеша посидеть вместе и побеседовать, я, обменявшись красноречивым взглядом с мамой, завела разговор о конкурсе.

— Отличная затея, этот конкурс, — заметил папа. — Знаешь, будь я помоложе, я и сам бы принял в нем участие в подходящем жанре.

— Это в каком же? В качестве исполнителя комических песенок? — съязвила мама.

Отец испепелил ее взглядом:

— Комических песенок? Мне?! Я бы выступил в качестве оперного певца, и ты это хорошо знаешь! А вот наша Мими могла бы выступить в конкурсе как эстрадная певица. И она бы там достойно выглядела.

Мысль о моем участии в конкурсе высказал сам отец: дело было выиграно!

Впрочем, не совсем. Нужно было еще подготовиться к конкурсу. Я решилась на первый шаг: мы отправились вместе с мамой в мэрию, поднялись на второй этаж, и там я записалась в число участников конкурса.

— В каком жанре вы намерены выступать? — спросил меня служащий.

— Как эстрадная певица!

— Что?… Но вы еще совсем маленькая!

— Зато у меня сильный голос!

Впервые я, столь робкая от природы, утверждала свои права. Мама посмотрела на меня с нескрываемым удивлением. Тогда я еще не отдавала себе в этом отчета, но позднее, вспоминая тот случай, ясно поняла, что именно тогда во мне родилось неодолимое желание стать профессиональной певицей. Я ощутила, хотя еще не вполне осознанно, что ни в коем случае не соглашусь провести всю свою жизнь на фабрике, клея конверты или возясь с коробками, как бедная госпожа Жанна. Вечером я долго ворочалась в постели.

— Ты что, не спишь? — удивилась Матита.

— Нет. Как ты думаешь, а вдруг я и впрямь стану настоящей певицей?

— Как Эдит Пиаф или Мария Кандидо? Это полностью переменило бы всю нашу жизнь!

Я мысленно представила себе маму, которая перед самыми родами все еще трудится через силу. Она ждала тогда 12 ребенка. Одним едоком в семье станет больше.

— Только смотри, никому ни слова! Пусть это останется нашей тайной.

— Понимаю. Ведь пока это только игра.

На следующий день в семье горячо спорили, какую мне выбрать песню. Мне самой больше всего нравился «Мой легионер», но тут уж мама решительно воспротивилась:

— Эта песня не для твоего возраста!

Голосовали простым поднятием руки, и большинство высказалось за песню «Лиссабонские колокола», которая в исполнении Марии Кандидо сделалась знаменитой. Я успешно прошла предварительный отбор в присутствии устроителей конкурса. Комитет возглавлял Рауль Коломб, заместитель мэра, председатель ККАС, что означало «Комитет по координации авиньонской самодеятельности». Помогал ему Жан-Дени Лонге (в прошлом журналист «Дофине либере»). Я отвечала всем требованиям, предусмотренным условиями конкурса: мне было полных 15 лет (скоро должно было исполниться 16) и я не была профессиональной актрисой.

Наступил знаменательный вечер: дело происходило в июне.

— Тебе страшно? — спросила Матита, причесывая меня перед выступлением.

— Немного боюсь.

— Но ведь это. пока только игра.

Она выразительно посмотрела на меня, как бы напоминая о нашем уговоре.

И вот началось! Я стою на возвышении. Совсем как на школьных праздниках, с той только разницей, что на сей раз передо мной не друзья, а настоящая публика. Публика, которая пришла сюда, чтобы поразвлечься, сравнить и обсудить певцов, а при случае и освистать их. Одни слушают очень внимательно, потому что они мои сторонники, другие, напротив, шумят. Я твердо решила во что бы то ни стало добиться успеха. И горланю свою песню. В эти минуты я даю себе клятву преодолеть все преграды и стать певицей!

— Господи боже, я боялась, что ты сорвешь себе голос! — призналась мне вечером мама.

Я прошла в полуфинал. Мои сестры волновались больше, чем я сама. Братья, дедушка, бабуля, второй мой дед, тетя Ирен, мой кузен, двоюродная бабушка Жюльетт — все они стеной стояли за меня. Не было только среди них бедного дяди Рауля, чей горб приносил счастье. Видимо, этого талисмана мне и не хватило. Словом, на сей раз «Лиссабонские колокола» не возвестили о моем триумфе. Победу одержала красивая блондинка, которая выступала в другом, далеком от центра квартале! Это было немыслимо. Просто немыслимо.

— Не нужно плакать, девочка, — ласково сказал мне господин Коломб. — Ты еще так молода. У тебя впереди уйма времени! Употреби его на то, чтобы поработать над своим голосом и. до будущего года!

Одна только Матита понимала всю глубину моего отчаяния. Я потерпела неудачу… И, как в истории со школьным аттестатом, мне предстояло снова добиваться успеха. Но мама опять попала в больницу из-за своих разбухших вен. я видела, как она страдает, понимала, как ее тревожит постоянная нужда в деньгах, и потому ждать еще целый год мне казалось невыносимым. А я так надеялась на удачу!…

— Господин Коломб совершенно прав, — сказал папа, — тебе действительно надо поработать над голосом. Для этого придется брать уроки.