Мирей Матье - Моя судьба. История Любви

— Да, я все знаю, — грустно сказала она. — Но прошу вас, повидайте его, поговорите с ним!

— Мадам, я уже с ним говорила… И могу только повторить то, что уже сказала: я не могу и не хочу петь арии из его оперы!… Пора ему это понять.

— Я знаю… но вы тоже должны понять его. Ведь он только вами и живет. Среди ночи вскакивает и, впадая в транс, зовет вас.

Я не решилась спросить ее о характере их отношений. То была слишком деликатная тема. Но он мне мешал жить. Все так же неожиданно появлялся на моем пути. Особенно я была травмирована во время Международного фестиваля песни во Франкфурте, когда он в приступе безумия ворвался в нашу гостиницу. Он кричал, что убьет Джонни Старка! Служители гостиницы препроводили его в полицию в очередной раз. Оружия при нем не было.

Довольно долго о нем не было ни слуху ни духу Но в один прекрасный день он снова объявился. Это случилось в 1986 году в Пекине, когда я гастролировала в Китае. Какой-то человек проник за кулисы, куда посторонним входить не разрешалось. Это опять был он! Какая-то фантасмагория, да и только! С помощью переводчика я объяснила, что не желаю видеть этого субъекта, который меня нагло преследует. Представители службы порядка выставили его из театра. С тех пор я его больше не видела, но постоянно жду, что вот-вот где-нибудь появится этот помешанный с лихорадочно возбужденным лицом, и я снова почувствую его пристальный взгляд, устремленный на меня сквозь черные очки.

Меня уже 20 лет преследуют такого рода безумцы.

Я хорошо помню, что незадолго до автомобильной аварии меня приводили в ужас какие-то люди, подстерегавшие меня в коридорах дома, где я поселилась. Кто они были: сумасшедшие или фанатичные поклонники? Это даже побудило меня переехать в другой дом: в прежнем было столько темных углов и закоулков. Однажды я пригласила своих сестер Матиту и Режану провести отпуск в Париже. Неожиданно из Авиньона позвонил отец. Он получил записку, где было сказано, что если он не положит ночью в таком-то часу и в таком-то месте на берегу Роны 15 000 000 франков, то обеих его дочерей похитят в столице. Бедный папа! У него не было 15 000 000. И откуда они могли бы у него взяться! Многие заказчики забывали с ним расплатиться или добивались скидки, говоря: «Зачем вам вообще нужны деньги, у вас ведь дочь миллиардерша!» В указанный час полиция устроила засаду Папа отправился в назначенное место. Там никого не было. Должно быть, злые шутники в это время немало потешались.

В другой раз кто-то позвонил ему по телефону и сообщил, что с другой моей сестрой — Мари-Франс — произошел несчастный случай. Нетрудно понять, как папа переволновался. На самом же деле она была цела и невредима.

Подобные выходки, отравлявшие жизнь моей семье, лишали меня покоя. Я начала дурно спать. Несмотря на все доводы тети Ирен и Джонни, я испытывала страх. Я от него практически так и не избавилась. Временами я о нем забываю, но затем возникают новые угрозы, новые попытки шантажа, новые шутки дурного тона, и мной опять овладевает страх.

В 1971 году в мастерской отца трижды выбивали стекла и опустошали его конторку. Мне это казалось и кажется несправедливым. Уж лучше бы донимали меня.

Помимо «свихнувшихся» попадались мне и просто мошенники.

Однажды, возвращаясь домой, я нашла возле двери какой-то странный сверток. Я тотчас же обратилась к привратнику. По его словам, ко мне приходил какой-то мужчина и, не застав никого дома, оставил этот сверток на половике у моего порога. Сперва все это показалось мне забавным, но, вспомнив о письмах с угрозами взорвать мою квартиру, я в очередной раз обратилась в полицию! Сверток развязали и обнаружили в нем какое-то непонятное устройство, в приложенном листке пояснялось, что это «сверхгенератор». Изобретатель утверждал, что с помощью этого пробного образца можно получать горючее из какой-то простейшей смеси, большую часть которой составляет вода. История эта имела продолжение: в один прекрасный день ко мне обратился некий адвокат. По его сведениям, я вложила два с половиной миллиона франков в создание этого прибора. И он предъявил обязательства, якобы подписанные мной. Я сразу же обнаружила, что моя подпись подделана. «Изобретатель» воспользовался моим именем как приманкой для доверчивых простаков. Больше того: чтобы подтвердить связывающую нас дружбу, он умудрился сфотографировать меня, когда я обнимала какую-то девочку после окончания концерта (дети часто поднимаются на сцену и вручают артистам цветы); он утверждал, что это его дочь по имени Мирей… а я — ее крестная мать! Мне пришлось подать на него в суд по обвинению в подлоге. Уголовное дело было прекращено, так как ответчика признали невменяемым.

С самых первых выступлений поклонники и друзья заваливали ее восторженными телеграммами

Я опускаю другие подобные случаи.

Один крестьянин, которого я никогда не видела, пришел к моей маме. При взгляде на его ручищи она испугалась и мысленно назвала его душителем. Он объявил ей, что мы с ним решили пожениться и назвал не только день, но даже час будущей свадьбы. Он много раз писал в контору Старка, требуя, чтобы были разосланы приглашения на «нашу» свадьбу, и, так как ему, конечно, не отвечали, однажды он сам появился на пороге:

— Вы… вы не умеете себя вести! Вот когда я женюсь на Мирей, вы не то запоете!

По его письмам можно было понять, что он не в своем уме.

В потоке получаемой нами почты встречались душераздирающие послания. Одно из них так потрясло всех, что решили показать его мне: какая-то женщина писала, что у ее ребеночка обнаружили опухоль мозга и ему предстоит операция; до этого она хотела бы совершить паломничество в Лурд, но у нее нет для этого средств. Джонни согласился, что следует помочь этой несчастной женщине: дать ей денег на поездку, а если понадобится, то и на жизнь. Однако он все же решил предварительно навести справки. Оказалось, что никакой опухоли не было, да и ребенка не было. Особа эта сидела без работы, изредка перебиваясь поденщиной, и решила таким способом поправить свои дела.

К счастью, приходили письма и от истинных почитателей моего таланта. Некоторые из них стали впоследствии моими друзьями. Однажды компания «Эр Франс» пригласила меня поехать в Бразилию для участия в конкурсе, который она проводила в память о Мольере; там я познакомилась с одним из служащих этой компании, который покупал все мои пластинки и знал наизусть многие песни из моего репертуара. По роду службы он часто бывал в разъездах и нередко встречал меня на Рождество или под Новый год в разных концах света. Он даже прилетал в Китай, чтобы повидать меня.