Владимир Владко - Аэроторпеды возвращаются назад

Существовала также определенная и многочисленная прослойка населения, столь же внимательно, но с совершенно иным выражением на лицах читавшая те же сообщения. Это были рабочие. Даже старые члены социал-демократической партии не верили не только откровенно буржуазным, но и социал-демократическим газетам, которые так же бешено вопили и клеймили большевиков, как варваров и разрушителей мировой цивилизации. Запрещенные, загнанные в подполье коммунистические партии успевали все-таки выпускать газеты, то небольшие, отпечатанные на гектографе летучие листки, то бюллетени, где подробно разъяснялось текущее положение. Этого материала, этих сообщений и ждали рабочие.

Подпольные коммунистические издания подробно рассказывали о всех деталях поражения Первой армии, информировали о призывах рабочих революционных организаций всеми средствами препятствовать войне против Советского Союза. Подпольные издания рассказывали о забастовках, разразившихся во всех капиталистических странах; эти забастовки препятствовали нормальной жизни данных стран и помогали делу борьбы против войны. Коммунистические подпольные газеты обращали внимание пролетариев всех стран на героические действия рабочих военного завода в Лютеции, которые захватили в свои руки все здания и территорию завода, забаррикадировались и не сдавались, даже осажденные войсками. Коммунистические газеты, мало того, приводили и текст приказа, выпущенного по этому поводу военным министерством:

«….пункт 4. Если забастовщики и изменники до сегодняшнего вечера не сдадутся, командиру восемнадцатой авиаэскадрильи бомбовозов поручается уничтожить главный корпус завода бомбардировкой с воздуха…»

Рабочие завода получили ультимативное послание от командующего гарнизона, требовавшего немедленной капитуляции и грозившего уничтожением всего завода. Этот ультиматум в виде тысяч печатных листков утром сбросили на территорию завода с военных самолетов. Но и он был не в силах сломить героическую волю рабочих, продолжавших сопротивление.

«Весь рабочий класс — на помощь героям военного завода, — призывали коммунистические газеты, — нельзя допустить уничтожения лучших представителей революционного пролетариата, что первые подняли флаг протеста, борьбы и восстания. Всеобщая забастовка, оружие в руках — вот единственный возможный ответ на позорный ультиматум и угрозы военного министерства. Все силы на защиту осажденных героев-ре-волюционеров, все силы на борьбу с войной против Советского Союза!!!»

Угрожающие тучи, нависшие над капиталистической Европой, сгущались и слепили первыми проблесками революционной грозы. Молнии этой грозы сверкали не в одной отдельно взятой стране. Их пламя вспыхивало почти во всех уголках старой Европы. И прежде всего проблески революционного огня заметны были в Швабии, угнетенной фашистским террором, где даже мелкобуржуазные мещанские круги успели потерять всякое доверие к наглокрасноречивым обещаниям партии так называемых национал-социалистов, фашистов, захвативших власть в Швабии. Фашистские боевые отряды, вооруженные до зубов, дежурили на предприятиях, несли полицейскую службу в рабочих кварталах, угрожая немедленным расстрелом на месте каждому, кто будет заподозрен в измене «делу национальной революции», в сочувствии коммунизму. Но, несмотря на это, — именно в Швабии вспыхнула волна взрывов на военных складах и заводах.

В американских газетах промелькнули смутные сведения о восстании на большом дредноуте «Скотленд», входившем в состав австралийской тихоокеанской эскадры. Согласно этим сообщениям, дредноут «Скотленд» поднял красный флаг и, призывая по радио команды других кораблей эскадры последовать его примеру, — скрылся в западном направлении, направляясь к берегам СССР. Никто не знал, насколько достоверно было это известие, ибо официальные источники упорно молчали, будто оно и не достигло их слуха. Однако вся тихоокеанская эскадра была собрана в Сам-бапури — и дредноута «Скотленд» в ее составе не оказалось. Был ли он отправлен куда-то или действительно исчез под красным флагом, — оставалось покрытым тайной.

Вечерние газеты принесли чрезвычайно важные новости о присоединении азиатской Желтой империи к государствам, выступившим на защиту мировой культуры от заразы большевизма. Желтая империя, как гласило официальное сообщение, взяла на себя трудную миссию борьбы с коммунизмом на Дальнем Востоке и с этой целью направила свою эскадру к берегам Камчатки и Северного Сахалина, а также во Владивосток. Официальное сообщение опять-таки вполне серьезно доказывало, что именно эти районы являются наиболее небезопасными в плане распространения коммунистической заразы: вот почему Желтая империя решила прежде всего очистить от заразы указанные территории — при условии, разумеется, что они и в дальнейшем останутся под ее управлением…

В первую очередь, как сообщали газеты, желтоимперская эскадра перерезала сообщение СССР с Сахалином и высадила десант на Камчатском побережье; главные же силы эскадры направлялись во Владивосток, чтобы бомбардировать город и заставить его сдаться, а советскую армию — вытеснить в Сибирь.

В то же время к советской границе двинулись хунхузские армии; по сообщениям газет, они поставили себе целью вернуть хунхузскому государству Уссурийский край, каковой, мол, издавна являлся его собственностью. Правда, газеты ни слова не писали о последствиях этих военных выступлений. Однако факт оставался фактом: СССР был окружен со всех сторон и вынужден защищаться как на западе, так и на востоке…

Генерал Ренуар прочитал газетные сообщения с большим интересом и позволил себе весело улыбнуться собственным мыслям. Затем он нажал кнопку звонка и отдал приказ вошедшему часовому.

— Вызовите лейтенанта Гордона, лейтенанта Райволу и лейтенанта Гагарина, — сказал он.

Генерал Ренуар словно забыл о своем дурном настроения, читавшемся во всем его облике с того момента, когда он вернулся с заседания, на котором член Совета «Заинтересованных Держав» маршал Кортуа так решительно и негативно высказался о новых, так называемых современных средствах механизированной войны. Генерал Ренуар даже насвистывал что-то сквозь зубы, когда в кабинет вошли вызванные им офицеры.

— Прошу садиться. У меня к вам небольшой, однако же достаточно важный разговор, — обратился он к ним, подвигая к Гордону и Райволе ящичек с сигарами (Гагарин имел привычку курить только сигареты) и внимательно, по очереди, оглядывая каждого. Лицо Райволы было таким же холодным и суровым, как и всегда. Генерал Ренуар заранее знал, что этот каменный финн воспримет все услышанное как твердый приказ и аккуратно выполнит его, как всегда исполнял любые распоряжения профессора, а затем генерала Ренуара.