Павел Амнуэль - Вселенные: ступени бесконечностей

— Я хоть раз ошибся? — мягко спросил Олег.

— Нет! У тебя стопроцентная статистика! Это значит, что ты выбираешь нужную тебе ветвь многомирия с надежностью не менее десяти сигма…

— Восьми, — поправил он меня. — Пока статистика накоплена только для восьми сигма, и мне нужно еще года три, чтобы…

— Плевать, — сказал я. — Я искал тебя, чтобы…

— Это невозможно, Дима, — Олег, наконец, перестал стирать с пальцев невидимые следы мела, положил руки на колени и посмотрел мне в глаза. — Это невозможно, и ты это знаешь. Ты сам когда-то доказал теорему, согласно которой…

— Да, — кивнул я. — Доказал. Если в ветви N мультиверса мировая линия объекта А представляет собой отрезок длины L, то с помощью склеек с другими реальностями невозможно увеличить длину этой линии в данной конкретной ветви.

— Ты доказал. Чего же ты хочешь от меня, Дима? Иры нет в этом мире. Ты не удержал ее.

— Я не…

— Ты ее не удержал, — повторил Олег. — И что нам с тобой от того, что наша Ириша…

Он говорил „наша“. Он все еще жил с ощущением, что она лишь на время ушла от него к другому.

— …наша Ириша осталась жива в миллиардах других ветвей этого проклятого многомирия?

— Ты умеешь, — сказал я. — Ты гений склеек. Ты можешь соединять ветви многомирия в нужных точках и прививать их одну к другой, как Мичурин прививал ветку яблони к стволу груши.

— И чем это кончилось? — усмехнулся Олег. — Мичурин, Бербанк, Лысенко…

— Ты не хочешь даже попробовать! — закричал я.

— Я все время пробовал, — сказал он, и голос его прозвучал глухо, будто из-под воды.

— Ты… — растерянно произнес я. Он же не знал, что Ира…

— Я ничего не могу сделать для себя, понимаешь? Конечно, понимаешь, Дима, ты классный теоретик. Если я нахожусь на ветви N, то все склейки с другими ветвями, которые я могу произвести для изменения собственной судьбы…

— Находятся в пределах причинно-следственных связей данной ветви, это я доказал еще на третьем курсе, — сказал я. — Но ты говоришь, что пробовал…

— Я не мог не пробовать… Вопреки теории… А вдруг?..

…— Извини, — сказал я, — я действительно сегодня не в себе. Глупости говорю. Я и не мог почувствовать, моя реальность была непрерывна относительно моего прошлого…

— А их у тебя в те дни были сотни, и в каждом Ира умирала, а я опаздывал, и только через неделю, когда ее похоронили… в ста семидесяти шести ветвях…

— Ты был на ста семидесяти шести похоронах? — ужаснулся я.

Олег промолчал, и я понял, почему он показался мне таким постаревшим. Я бы сошел с ума.

— Значит, — сказал я, — ничего не…

— Ты доказал эту теорему, — жестко сказал Олег, — а я не нашел ее практического опровержения.»

Теорема, о которой говорит Манцев, действительно была им доказана в пределах вероятностного анализа, но в 2041 году, уже после гибели Ларионова, опровергнута в работе Дорштейна, применившего для решения аналогичной задачи уже полностью нелинейные квантовые уравнения.

Врачебные ошибки прошлого многократно приводили к смерти больных, а порой (когда исследовались неизвестные болезни и новые лекарства) и врачей. Врачебные ошибки эры эвереттической медицины бывают не менее трагичными, но уже по иным причинам: многомирие (даже один из типов, не говоря о многомирии многомирий) — слишком сложный (бесконечно сложный) объект, число идентичных альтерверсов бесконечно велико, и пусть читателя не обманывает определение идентичности: величина квантовой неопределенности позволяет существовать в одной области определений альтерверсам с очень разными, на непросвещенный взгляд, свойствами и качествами. В этом мы уже убедились не только из теоретических соображений, но и на примерах, описанных в «И никого, кроме…», «Чисто научной экспертизе», «Белой шторе», «Голубом Альциоре» и пр.

Нужно особо отметить придпринимавшиеся попытки обнаружить «ветвящую способность» наблюдателя (деятеля) не в квантово-физической сущности многомирия, а в сугубо биологических свойствах организма. К таким попыткам относятся, например, работы Mayler, Nakazhima, Dobrodeev, Chernyaeva & Kohl (2050), проведенные, когда уже существовала сеть клиник эвереттической медицины. Это не мешало, тем не менее, развитию альтернативных медицинских методов, которые, как казалось, находили свое подкрепление в идеях «генетических механистов», полагавших, что за ветвление и многообразие выбора ответственна генетическая природа человека, а вовсе не сущностные свойства физического многомирия. К адептам этого альтернативного направления в эвереттической медицине принадлежала доктор Черняева, главный врач клиники эвереттической медицины в Томске.

Идея заключалась в предположении, что реальность в эвереттическом многомирии ветвится сознанием наблюдателя, но не всякое сознание способно это делать. Основой для такого предположения были работы школы Альземайра (Alzemayer, 2045). Адепты этого направления в квантово-физических исследованиях многомирий исследовали весьма специфические класса квантовых уравнений, которые при подборе начальных, граничных и биометрических условий имели единственное решение. Физически это означает, что в ходе описываемых процессов ветвлений не происходит, и, следовательно, если речь идет о жизни конкретного человека, то, при соответствующих условиях, она теоретически просчитывается от момента рождения до смерти. Разумеется, внешние воздействия при этом присутствуют, причем именно они и только они воспроизводят эволюцию волновой функции реципиента. Психологически этот набор решений квантовых уравнений показывает, что при некоторых весьма специфических условиях индивидуум проживает жизнь (или какой-то ее отрезок — долгий или короткий), будучи не способен принять самостоятельно ни одного решения. Он не способен сделать даже выбор между чаем и кофе (классический эвереттический эксперимент) и, подобно буриданову ослу, дожидается, пока выбор будет сделан за него внешними обстоятельствами. Иной вариант: при каждой необходимости сделать тот или иной выбор реципиент может воспользоваться стохастическими методами: бросать кости, например, или подбрасывать монетку.

Rowlend & Louizitelli (2052) показали, что описанный реципиент не может обладать мультивидуальными свойствами, естественными для любого иного сознательного наблюдателя (деятеля), поскольку в этом случае отсутствуют не только все решения волнового уравнения, кроме единственного, но обнуляются также все неортогональные операторы нелинейных частей таких уравнений — иными словами, в такой ситуации невозможны склейки ни физического, ни ментального типов. Описываемый тип индивидуумов не способен на озарения, на решение нестандартных задач (стандартные же, имеющие единственное решение, легко ему поддаются).