Николай Новгородов - Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца

Кроме того, Арриан «грешен» тем, что подчас совершенно недвусмысленно смотрит на Индию с востока. Так в своем труде, специально посвященном Индии, он говорит: «Местности за рекой Индом к западу, вплоть до реки Кофена, заселяют индийские племена астакены и ассакены. Но они ростом не так велики, как те, которые живут по сю сторону Инда… В стране ассакенов есть большой город Массака, где сосредотачивается и все управление этой ассакийской землей. Есть и другой город Пейкелатис, тоже большой, расположенный неподалеку от Инда. Вот кто живет по ту сторону Инда, к западу, вплоть до реки Кофен» [7, с. 230–263].

Обычно, когда мы подходим к реке, то этим берегом называем тот, на котором стоим, а тем берегом, той стороной – противоположный берег. Александр подходил к Инду с запада, следовательно, и «эта сторона» для него была западная, а не восточная. Как для Арриана «своим» стал восточный «берег турецкий» – загадка. Не исключено, что в какой-то момент Александр подходил к Инду с востока. Возможно, этот взгляд на Инд с востока обусловлен тем, что Александр, согласно Страбону, пересекал некие горы с севера на юг, оставляя Индию справа, то есть на западе. Эта особенность похода Александра будет рассмотрена ниже.

По сути, мы имеем дело с набором отдельных эпизодов, произвольно сложенных в определенную картину. Это можно уподобить складыванию мозаики из разноцветных камушков или осколков стекла. Один художник может сложить из этих камушков сцену баталии, другой, снова смешав их в кучу, сложить из них горный пейзаж, третий – любовную сцену.

Имея перед собой набор отдельных эпизодов, мы вправе делать попытки эти эпизоды выстраивать более правдоподобным образом. Именно так поступали Арриан, Диодор, Курций Руф, Плутарх, Помпей Трог по отношению к текстам Птолемея, Харета, Онесикрита, Неарха, Аристобула.

Однако есть еще один путь – бесконечно сравнивать между собой дошедшие до нас античные тексты, выискивать в них противоречия, как у самих древних авторов, так и между разными авторским текстами, пытаясь определить, какой же из авторов ближе к правде. Повторюсь, историки традиционно отдавали предпочтение Арриану, но, по-видимому, они в нем ошибались.

У Арриана и Курция Руфа есть одно важное разночтение. Речь идет об описании эпизода, когда в мучительном переходе через раскаленную пустыню воины поднесли Александру кубок или шлем воды, а царь благородно отказался. Курций Руф поместил этот эпизод в среднеазиатскую часть похода в момент приближения к Оксу, а Арриан – в завершающую часть похода, когда Александр выводил свое войско из устья Инда в Вавилон. Кто прав? Чисто формально – Руф, поскольку в Средней Азии Александр, несомненно, был, Окс (Амударью), несомненно, переходил. Из анализов текста Арриана также вытекает правота Руфа, поскольку путь по пустыне после устья Инда, возможно, является искусственной вставкой, ведь «после Инда», согласно Арриану, Александр в Самарканде убил Клита. Следовательно, никакого перехода через пустыню из устья Инда в Вавилон просто не было.

На самом деле противоречий между разными авторами очень много. Вот, например, Арриан указывает, что Александр отослал Кратера в Карманию с Инда: «Кратера же с отрядами Аттала, Мелеагра и Антигена, с находившимися тут лучниками, „друзьями“ и прочими македонцами, уже не годными для военной службы (они отправлялись в Македонию), послал через землю арахотов и зарангов в Карманию и поручил ему вести слонов» [8, VI, 17, 3].

Юстин же утверждает, что в Македонию через Вавилон был отправлен не Кратер, а Полиперхонт: «Спасшись в конце концов из такого отчаянного положения (имеется в виду тяжелое ранение Александра маллами. – Н. Н.), Александр отправил в Вавилон войско под начальством Полиперхонта, а сам с отрядом избранных воинов, сев на корабли, поплыл вдоль берегов Океана» [75, 10, 1].

Курций Руф доказывает правоту Юстина, утверждая, что Кратер не в Македонию был отправлен, а вдоль реки: «Затем царь приказывает Кратеру вести сухопутное войско на близком расстоянии от реки, по которой сам задумал спуститься; он посадил своих обычных спутников на корабли и повез вниз по реке в пределы маллов. Оттуда он приходит к сильному индийскому племени сабаракам, которое управлялось властью народа, а не царей» [31, IX, 8, 3].

В огонь противоречия между Кратером с одной стороны и Юстином и Руфом с другой «подлил масла» Страбон, да еще как подлил! Приводя в своей «Географии» рассказы участников похода Александра, Страбон пишет: «Было обнародовано какое-то письмо Кратера к его матери, Аристопатре, в котором, кроме многих других невероятных известий, не согласующихся ни с одним источником, содержится рассказ о том, что Александр дошел до Ганга. Кратер утверждает, что сам видел эту реку и огромных речных животных на ней; величина реки – в смысле ширины и глубины – скорее далека от достоверности, чем близка к ней. Действительно, все достаточно единодушны в том, что Ганг – самая большая река из известных нам в трех частях света…» [59, с. 653].

Издревле Страбон известен своей непримиримой недоверчивостью. Подчас она была неоправданной: достаточно вспомнить, как он обсмеял Питея из Массалии, описавшего Крайний север, на котором он побывал. Но в данном случае скепсис Страбона по отношению к Кратеру, очевидно, оправдан. Достаточно взглянуть на карту Индостана, чтобы увидеть, как далеко друг от друга расположены устья Инда и Ганга. К тому же в античных источниках относительно похода Александра говорилось однозначно, что из устья Инда он отправился, имея океан слева. Кроме того, Страбон опирался, скорее всего, на того из спутников Александра, на кого опирался и Арриан, то есть Кратер ведь был отправлен с Инда в Македонию и не мог быть спутником Александра, даже если того каким-то волшебным ветром занесло бы в устье Ганга.

На самом деле Александр вместе с Кратером мог попасть в устье Ганга, если Гангом называлась Ангара, в которую впадал Енисей (Акесин). Размеры Енисейской губы столь велики, что Страбон, никогда не видевший такого и даже не слыхавший о таком, засомневался. А то, что в Енисейский залив часто заходят косатки, так это все знают, кроме Страбона.

Необходимость нового прочтения античных авторов диктуется тем, что некоторые тексты разными учеными переведены с древнегреческого на русский совершенно по-разному. Это, например, касается перевода одного очень важного отрывка из «Географии» Страбона. В 26-м параграфе XV книги Страбон описывает переход через горы Паропамис и нападение на Индию. Мне довелось познакомиться с двумя переводами этого отрывка. Первый, опубликованный в 1879 г, принадлежит проф. Ф. Г. Мищенко, перепечатан в 1953 г. составителем сборника М. С. Боднарским [6, с. 167]. Второй перевод опубликован через 11 лет проф. Г. А. Стратановским [59, с. 649].