Валентин Толстых - Очерки

Ф. Феллини, посвятивший теме женщины в семье фильм "Джульетта и духи", отмечал в одном из интервью, что брачные отношения представляют собой "узаконение множества неясностей" и таят в себе проблем больше, чем какие-либо другие человеческие отношения.

Уйти, убежать далеко от семьи Евгении Шевелевой не удалось. В финале она возвращается к сыну (или возвращает себе сына), испытав мытарства и сомнительную сладость "свободной" любви с мужчиной, которого она полюбила, и чистое чувство влюбленного в псе юноши, на которое она, сознавая собственную ответственность, ответить не может. Путь вседозволонной влюбчивости, равно как и рационалистическая теорийка "партнерских" отношений женщины и мужчины, излагаемая ее но очень умным ученым любовником, - по по пей и но для нее. Возвращение Евгении сопровождается выстраданным горьким выводом-выкриком:

"Пропади она пропадом, эта ваша любовь!" Но эта самая "пропади она пропадом" обладает силой, способной распрямить душу и даже перевернуть жизнь человека. Таков главный позитивный итог картины, возвращающей (в который раз!) извечную проблему "на круги своя"...

Вопрос о любви на экране касается более общего вопроса о гуманистической миссии искусства, о его отношении к человеку в такой сложной и тонкой сфере, как область чувств.

Это - важная сфера идеологической борьбы в современном искусстве, где сталкиваются противоположные нравственные принципы двух миров капитализма и социализма. Прогрессивный итальянский режиссер М. Солдати на одной из встреч с советскими кинематографистами говорил: "Наша эротика закономерное проявление старости. У вас она вызывает отвращение, потому что в каждом из вас заложен огромный любовный заряд. Мы же утрачиваем его все больше и больше. Когда человек не чувствует больше любви и не способен к ней, тогда приходится смотреть в замочную скважину". Вакханалия эротизма в буржуазном искусстве есть средство разобщения, социальной изоляции людей, узаконивающее состояние "эмоциональной кастрации" личности, поставленной в уродливые обстоятельства.

Этому обесчеловеченному искусству противостоит искусство высокого реализма, пронизанное верой в огромные возможности духовного и эмоционального обновления человечества. Не прибегая к морализаторству и аскетическому самоограничению, оно изображает самые интимные отношения и переживания, пробуждая в человеке лучшие нравственные качества, делая его чище, счастливее, мужественнее.

ПОДВОДЯ ИТОГИ.

Теперь, в заключение, попытаемся ответить на вопрос, поставленный в начале книги. Что же это за "одна и та же тема", объединяющая столь разные истории и их героев?

Герои очерков, люди разных эпох, мироощущения и исторической значимости оказались в сложных ситуациях и вынуждены принимать решения, преодолевать препятствия вовне и, что еще труднее, внутри себя. Они сродни друг другу, пожалуй, лишь в одном, но в том, без чего и личность не личность и судьба не судьба: в своей способности к саморазвитию, в проблематичности своих характеров, натур, в духовном напряжении, током которого движима их жизнь в момент, когда мы с ними встретились и их узнали. Разновелик масштаб волнующих их проблем и поступков, по-разному складываются их личные судьбы. Но, вдумываясь в то, что с ними произошло, еще глубже проникаешься мыслью о неисчерпаемости и величии человека, убеждением в его способности возвыситься и над обстоятельствами и над самим собой. И если верно, что человек отнюдь не простая сумма формирующих образ жизни и его самого условий, то не стоит никогда и ни под каким предлогом фетишизировать, обожествлять обстоятельства.

Потому что человек многое может, когда он сильно хочет и не забывает о должном. Надо только "пробиться" к индивидуальности каждого человека, всемерно способствуя тому, чтобы он сам, как свободное действующее существо, начал ставить перед собой действительно творческие задачи и цели, возвышающие его над повседневностью и суетой, и активно действовал, добиваясь их реализации на деле...

Героями очерков являются не только персонажи, обозначенные в заглавиях. Это и мы, современные люди, для которых соприкосновение с "чужим" духовным опытом не может пройти бесследно, не получить отзвука в собственной душе. Печально и страшно, если ты уже не способен вдохновиться чьим-то примером, разделить, хотя бы мысленно, терзания совести и муки глубокого раздумья людей, подвергнутых жизнью серьезным испытаниям. Светло и прекрасно, когда быстротекущая жизнь, полная каждодневных забот и дел, не заглушила в тебе потребности расти и стать настоящим человеком, то есть существом, достойным этого имени.

Где-то здесь и начинается водораздел между духовностью и бездуховностью...