Владимир Кучин - 50 героев истории

«Кончина Фридриха II, 1786 г. 17 августа 1786 года, этот замечательный государь скончался в Сан-Суси, на 75 году жизни. Поводом к его последней болезни послужила простуда, полученная престарелым королем на смотре, который он производил лично, несмотря на проливной дождь. До самой кончины ум его оставался, как всегда, светлым, и он ни на минуту не оставлял своих занятий. В последний год жизни у него однажды сорвалась такая фраза, которая довольно ясно указывала на его недовольство настоящим или окружающими: „Устал я рабами править“… Но несмотря на это недовольство, он, до последней минуты, ни в чем не уронил своего королевского достоинства и не отступил от той мудрости, которая ясно указывала ему, что именно может быть создано и достигнуто королевской властью и почином – и что для нее остается недоступным и недостижимым. Может быть поэтому именно им было чрезвычайно много сделано для королевства. Между тем как другие государства с трудом могли изворачиваться своими финансами и едва сводили концы с концами, Фридрих в течение 23 лет мира нашел возможность выдать около 45 000 000 талеров различным провинциям королевства на всевозможные культурные цели, да еще сверх того – накопить в казне, на случай войны, 55 000 000, которые он и передал своему сыну вместе с государством, благоустроенным во всех отношениях.»

Правитель Фридрих II был в высшей степени противоречивый, с одной стороны усиливший именно «прусскую» муштру в армии, с другой стороны заставлявший население учить детей, с одной стороны создавший именно немецкое государство, с другой стороны относившийся с неподдельным сочувствием к войне колоний в Америке против империи англичан. «Солдафон» – поощрял искусство, и сам писал стихи на французском языке. Нет, это был отнюдь не скучный и занудный человек – напротив – он любил жизнь и жил с удовольствием – и на войне и на охоте и в кругу общества.

«Б и Е»:

«В царствование Ф. Пруссия увеличилась с 120583 кв. км до 193546 кв. км. При вступлении на престол у него было 2240000 подданных, в год смерти более 6 миллионов. Умирая, Ф. II оставил своему племяннику, Фридриху-Вильгельму II, богатую для того времени казну (70 млн. талеров) и армию в 200 тыс. человек, считавшуюся образцовой.» «Во второй половине царствования (1763–1786) ему предстояла трудная задача залечить раны, нанесенные Пруссии семилетней войной. Направляя свою деятельность к тому, чтобы накопить денег в казне и искусственно создать не существовавшие раньше отрасли промышленности, не всегда нужные, и даже не всегда возможные в такой стране, как Пруссия (например, шелководство), Ф. доводил платежные силы населения до крайнего напряжения, жертвуя вместе с тем частными интересами надобностям казны. Косвенные налоги на самые необходимые предметы доходили до чудовищных размеров, сокращая потребление, например, соли, пива, кофе и т. п. Монополии порождали контрабанду и шпионство. Особенно ненавистна была так называемая „régie“, или „генеральная администрация акцизов и пошлин“, организованная Ф. вопреки мнению „генеральной директории“ и отданная в заведование французам. Это учреждение, к которому пристроились разного рода авантюристы, увеличило королевские доходы, но к крайнему отягощению и неудовольствию народа, подвергавшегося всякого рода поборам и притеснениям. В 1763 г. был издан указ о сельских школах (General-Land-Schul-Reglement), во введении к которому говорится о невежестве деревенских жителей, как о великом зле, и о необходимости просвещения народных масс. Комментарием к этому регламенту могли бы служить некоторые места в сочинениях самого Ф., свидетельствующие о том, как верно судил он о значении „воспитания юношества“ с точки зрения общего блага. Регламент 1763 г. делал посещение начальных школ детьми поселян обязательным; за несоблюдение этого правила должны были отвечать родители, опекуны и помещики. Денег, впрочем, на школы не давалось, а учителями в них пристраивались (взамен пенсии) инвалиды, которые, конечно, были плохими педагогами.»

«Вполне правдивым историком Ф. быть назван не может, но нередко он говорит о самом себе с поразительной откровенностью. Он пробовал свои силы и в поэзии, но не имел особой удачи (Вольтер, получивший для исправления несколько стихотворений, написанных Ф., назвал их „грязным бельем, которое ему отдал вымыть король“).» «Частная жизнь Ф. II сильно интересовала современников. Он создал себе новую резиденцию в Потсдаме и выстроил близ него знаменитый дворец Сан-Суси, где любил проводить время, окруженный французскими писателями, музыкантами и т. п. О Ф. существует громадное количество разных анекдотов и так называемых „черт из жизни“. О частной его жизни писал, между прочим, Вольтер.»

В ночь с 17 на 18 ноября 1796 г. н. с. в Петербурге умерла русская императрица Екатерина Великая. Правление Екатерины в России – время частично упущенных возможностей. К власти она пришла на штыках гвардейцев. Ее права на престол под огромным сомнением – это была своего рода самозванка. Но, возможно, Екатерина была лучшей правительницей для России, чем Петр III.

Серебряков «Денис Давыдов»

Шестого ноября 1796 года (17 ноября 1796 г. н. с.), тусклым и знобливым осенним днем-нерассветаем, неожиданно для всех, так и не приходя в сознание после апоплексического удара, почила в бозе императрица Екатерина II. Еще накануне на проходившем у нее малом эрмитаже была она, по своему обыкновению, и здорова, и галантна, и весела, как всегда, подтрунивала над записным дворцовым острословом Львом Александровичем Нарышкиным… В Петербург, будто в неприятельский город, хмуро и недоверчиво вступили гатчинские войска дождавшегося наконец своего часа Павла Петровича. Крутой нрав, жестокосердие и неистовое сумасбродство его были хорошо всем ведомы. И двор, и высшие вельможи и чины пребывали в великом смятении и панике: что-то теперь будет, что станется?..

18 мая 1800 г. н. с. в Петербурге скончался великий русский полководец Александр Васильевич Суворов.

По сайту www.izvestia.ru

Александр Васильевич Суворов скончался 18 мая 1800 года. Он умер окруженный славой, но в опале, и августейшие неудовольствия отразились на похоронном церемониале: «Решив, что это против правил, //Полков гвардейских не дал Павел…» Отечественные историки часто приводили этот эпизод как пример императорского самодурства – но за ним стояло и иное. Когда Суворову предложили поднять против ставшего всеобщим пугалом монарха армию, он вскочил и зажал говорившему рот: «Молчи, молчи – кровь граждан!..» Павлу Петровичу стало известно об этом эпизоде: государь не простил фельдмаршалу того, что он не донес; не простил и то, что Суворов стал олицетворением дворянской фронды.