Андрей Гусаров - Маршал Берия. Штрихи к биографии

Красная армия в 1920 г.

Высокий процент большевиков и дашнаков в Совете связан с тем, что русские и армяне в те годы составляли большинство населения Баку. Но мусульманская демократическая партия «Мусават» («Равенство») прочно держала первое место в сельской местности и провинциальных городах. И это вполне закономерно, так как мусульманская партия выступала на понятных для малограмотной крестьянской среды религиозных позициях. Партия «Мусават» появилась в 1911 году, и ее целью являлось строительство «Большой Турции», включавшей в себя, соответственно, и Азербайджан. Руководство партии принадлежало к высшим слоям азербайджанского общества, и помимо представителей предпринимателей и землевладельцев там присутствовали и местная интеллигенция, и активные селяне – выдвиженцы из крестьянской среды. Поначалу мусаватисты вполне хорошо уживались и с большевиками, и с эсерами, и даже с армянами-дашнаками – работа Бакинского Совета тому подтверждение. Но чем дальше, тем больше появлялось разногласий, причем с разными группами и по разным вопросам. Так, засилья армян в столице Азербайджана мусаватисты долго терпеть не могли – события, о которых пойдет речь далее, стали тому подтверждением. С большевиками усиливались разногласия, в частности о будущей государственности Азербайджана. Все это должно было взорвать ситуацию… и она взорвалась.

Именно здесь, в Совете, Лаврентий Берия нашел применение своим организационным талантам. В Секретариате сосредоточилось все управление делами города.

В апреле 1920 года Лаврентия назначили уполномоченным от регистрационного отдела при Революционном военном совете (РВС) 11-й армии. Революционные военные советы появились в Красной армии в сентябре 1918 года и являлись высшими органами управления военными подразделениями, проводящими политику ВКП(б) через центральный, находящийся в Москве Революционный Военный Совет Республики (РВСР) и далее через Реввоенсоветы в штабах, армиях и фронтах. Поименный состав Реввоенсовета Республики утверждал Совнарком, и первым председателем РВСР назначили пламенного революционера Льва Давидовича Троцкого, занимавшего этот пост до января 1925 года. РВСы на местах руководили управлением соединений, в их подчинении находились революционные военные трибуналы, политотделы, тыловые службы, контрразведка, медико-санитарные части, и частично на них возлагалось управление территориями, примыкавшими к местам боевых столкновений с противником – функционально этим занимались Ревкомы. Систему и структуры РВС власти окончательно упразднили в 1934 году как дублирующие существовавшие воинские институты.

Л. Д. Троцкий

Регистрационный отдел, или, как его называл сам Берия, занимался военной разведкой, и для морегистротдлодого Лаврентия это стало вторым опытом службы на шпионском поприще. Годом ранее он несколько месяцев находился в качестве московского резидента в мусавистской контрразведке, и об этом мы поговорим отдельно.

На новой службе Лаврентий подчинялся командиру 11-й армии и решал вопросы, более связанные с военными проблемами и противодействием шпионажу противника. Работу Берии в отделе подтверждает и резидент Кавказского фронта Нечаев, давая показания на следствии (протокол допроса Л. П. Берия № 9 от 16 июля 1953 г.): «Хочу еще сказать, что в то время органы разведупра не рекомендовали своим работникам связываться с подпольными партийными организациями, и уж во всяком случае подобная связь не могла быть поручена такому второстепенному разведработнику, каким был сотрудник регистротда XI армии Л. П. Берия». Здесь Нечаев намеренно старается принизить должность Берии, хотя в этом нет особенного смысла – тот был не «второстепенным», а начинающим контрразведчиком.

По словам Берии (см. его автобиографию – приложение № 3), его направляют на нелегальную работу в Грузию, где он встречается с Амаяком Макаровичем Назаретяном, занимавшим пост секретаря Кавказского бюро ЦК РКП(б). Кавбюро являлось официальным представителем ЦК в Кавказском регионе и начало работу здесь с апреля 1920 года. Председателем бюро назначили Г. К. Орджоникидзе, его заместителем стал С. М. Киров. Встречался Берия с Назаретяном или нет, независимых доказательств этому не существует, как и непонятно, что он конкретно делал по приезде в Грузию. В Тифлисе (ныне – Тбилиси) Лаврентия Павловича арестовывают, но затем выпускают с условием покинуть территорию республики в течение трех дней. По словам Берии, он получил свободу «согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания». Последний занимал в это время пост председателя Правительства Грузинской Демократической Республики. К слову сказать, Нино Гегечкори, племянница Н. Жордании, вскоре вышла замуж за Л. П. Берию. Первый арест косвенно подтверждает и двоюродный брат нашего героя Герасим Берия. Это он приехал в тифлисскую тюрьму вызволять Лаврентия, сидевшего под своей настоящей фамилией, после чего с обыском пришли и к самому Герасиму.

Н. Джордания

С. М. Киров и С. Орджоникидзе. Фото 1920-х гг.

Наш герой и не помышляет уезжать из Грузии – возможно, центр поручает ему остаться, пристраивая его в официальное Представительство РСФСР в Тифлисе. Не сам же Берия состряпал документы на новое имя – очевидно, получил из Центра. Так или иначе, второй раз его, уже как Лакербая, арестовывают в мае 1920 года.

Задерживал молодого сотрудника регистротда 11-й армии начальник особого отряда Министерства внутренних дел Грузии Меки Кедия, позже рассказавший, что Берия всех выдал, плакал и просил о пощаде. Слова Кедия могут быть правдой, а могут и вымыслом. Например, для того, чтобы дискредитировать шпиона (Берию) в глазах начальства и сослуживцев. «С какой целью?» – спросите вы. Для устранения самого шпиона. Да и рассказывал Кедия свои истории уже в эмиграции, когда Берия взошел на вершину власти, причем продолжения этому не последовало, что косвенно свидетельствует о надуманности истории с предательством.

А. М. Назаретян

Время нахождения Лаврентия Берии в Грузии в качестве секретного агента окутано тайной, что понятно и естественно. Но многие историки пытаются уличить Берию во лжи относительно этого периода. Дескать, не мог Берия встречаться с Назаретяном, неправильно написал в автобиографии его должность и так далее. Как-то мелко и неубедительно. В качестве доказательств приводят слова все того же Нечаева, в искренности которых мы уже могли усомниться: «Связь с Закавказским краевым комитетом была, насколько мне известно, поручена только мне как резиденту (окружному) регистротда Кав. фронта. При моих встречах тогда с И. Цхакая, Назаретяном, Туманяном я не слышал от них, чтобы кто-либо из других разведработников был с ними связан, хотя они знали, что я – представитель фронта». Но эта цитата лишь подтверждает, что указанные деятели хорошо делали свою работу и не болтали лишнего. Да и зачем разведчикам рассказывать в тесном кругу «друзей» о всех резидентах и шпионах? Это уже, извините, не разведка, а базар. Понятно, что Нечаев выставляет себя центральной фигурой шпионской сети РВС, но всякому видно, что одним этим товарищем дело не ограничивалось. Нужно помнить при этом, что свой регистротд имелся при 11-й армии и свой – при Кавказском фронте, а их работа явно переплеталась в условиях управленческой чехарды Гражданской войны.