Эдгар Уоллес - Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье

— Я его не видал. Правда, я особо не смотрел по сторонам, слишком был поглощен этим проклятым телевизором. Но если бы молоток лежал на видном месте, я бы его заметил. Он бросался в глаза на красной обивке дивана. Тем более, холл невелик, и там горит яркая лампа. Я почти уверен, что молотка не было.

— Вы видели, чтобы Яцек Падина входил или выходил из «Карлтона»?

— Как он заходил, я не видал. А на обратном пути его трудновато заметить: он имеет обыкновение покидать одну из комнат пансионата поздно ночью. И не через дверь, как все люди, а «прыжком оленя» с балкона на террасу. Иногда он взбирается наверх весьма романтичным способом: по приставной лестнице, как Ромео к Джульетте. Даже жаль, что он не играет на мандолине и не поет серенады. Это доставило бы мне дополнительное развлечение. Мало того что эти прыжки будят меня по ночам. Частенько я вскакиваю с постели в полной уверенности, что началось землетрясение. Однако к чему сплетни? Может, переменим тему? Я видел обоих поклонников нашей кинозвезды, но уже после трагического происшествия. Они явились в салон, чтобы сопровождать пани Зоею на танцы.

— А раньше, около восьми вечера, вы не видели Яде? ка Падину?

— Я ведь уже сказал, что не видел. Что я мог заметить, копаясь в телевизоре в углу салона? Оттуда не видна даже дверь моего номера, хотя он находится в метре от входа в салон.

— Жаль. Вы — единственный человек, который все время был на первом этаже. Если бы мы узнали, кто и когда поднимался по ступенькам, кто и когда спускался сверху, когда именно пропал молоток, — мы были бы близки к разгадке.

— Увы, больше ничем не могу помочь.

— А кого из обитателей «Карлтона» вы знаете лучше всего?

— Во-первых, как я уже сказал, пани Медяновскую. С ней мы вместе работали.

— Где?

— В одном из управлений заграничной торговли.

— Что там делала пани Медяновская?

— Официально занимала должность советника. Вела переписку на иностранных языках. Она неплохо владеет английским, немецким, французским и даже чешским.

— А потом она бросила эту работу?

— Разумеется. Наладив контакты с иностранцами, она перешла в американский концерн, поставляющий в Польшу машины. Ей удалось получить приличное место, ведь она хорошо ориентируется в промышленных сферах. Американцы дали ей недурное жалованье и не просчитались. Им стало известно, что мы вынуждены вступить с ними в переговоры, так как без некоторых американских машин не можем полностью наладить производство. Ничего удивительного, что концерн из США до сих пор признателен пани Медяновской и продолжает платить ей жалованье, хотя она, в сущности, ничего не делает.

Полковник слегка улыбнулся.

— Хорошо устроилась. Можно позавидовать.

— И есть чему. Зарплата в долларах. Подарки и связи…

— Она замужем?

— Разведена. Муж, кажется, служил в Армии Крайовой [11] Армия Крайова (АК) — польская массовая организация антигитлеровского Сопротивления в годы второй мировой войны. , а года два спустя после войны сбежал за границу. Оттуда он не вернулся, прислал только заявление о разводе. Впрочем, и пани Бася времени не теряла, а с иностранцами снюхалась уже потом.

— А почему она не выехала за границу? При ее связях, о которых вы говорите, это было бы нетрудно.

— Несмотря на снобизм, она не глупа. Прекрасно понимает, что чего-то стоит только в своей стране.

— Поясните!

— Это же очевидно. Когда приезжают представители крупного концерна, американские миллионеры, пани Медяновская при них — первое лицо. Устраивает встречи, аудиенции у министров и директоров промышленных предприятий. Кроме того, возит этих господ по стране и организует досуг. Не исключая легких романов… А если бы выехала в Англию или США, стала бы там одной из многих рядовых служащих, которые главного директора видят раз в год, беседуют с ним раз в десять лет или вообще никогда. А пани Медяновская расчетлива. Поэтому она до сих пор не вышла замуж, хотя претендентов на ее руку хватало.

— Но ведь она могла найти богатого иностранца?

— Ох, — язвительно усмехнулся инженер. — Приезжая к нам, эти господа настроены скорее развлечься, нежели жениться. Предпочитают улаживать такие дела при помощи подарков. С нашей точки зрения — весьма ценных. А по их счету — мелочь, входящая в путевые расходы. Пани Бася знает, на что можно рассчитывать, и в своих претензиях не зарывается. Сейчас строит себе виллу на Мокотове.

— Да? — удивился подпоручик. — Одинокая женщина, и вдруг — вилла!

— Подробности мне неизвестны. Знаю лишь, что пани Медяиовская хвалилась в «Карлтоне», дескать, такого жилья, какое будет у нее, в нынешней Варшаве немного. Даже телефоны под цвет мебели доставят из Швеции.

— Интересно! Ее доходов достаточно, чтобы так роскошно жить?

— Официально, конечно, нет. Больше ничего не скажу. Боюсь, что и так много насплетничал.

— Нет-нет, пан инженер. Это частная беседа, не для протокола. Вы думаете, что она была способна схватить молоток и отправиться наверх, к ювелиру?

— Пожалуй, все-таки нет. Она ловкая, даже хитрая, но и осторожная. Десять с лишним тысяч долларов, которые она могла бы выручить за побрякушки, имеют для нее ценность только в Польше. Она понимает, что за рубежом этого чересчур мало, чтобы с комфортом устроить свою жизнь. А о комфорте она заботится! Переутомляться не любит. Ей нужна хорошая должность. Такая, чтобы работать несколько часов в день или даже несколько дней в месяц. В конце концов она ее нашла и будет за нее держаться.

— А психологически она способна на такой поступок?

— Несомненно. Хладнокровно проломила бы кому-нибудь череп, если бы это входило в ее расчеты. И потому-то я думаю, что она ни при чем.

— А не говорила вам пани Медяновская о планах отъезда за границу?

— Не раз говорила о блестящих предложениях со стороны американских друзей. На выбор: Италия, Англия, Америка. Но я в это не верю. Конечно, столь крупный концерн может взять ее на работу в любой стране, но на незначительной должности. В Англии все превосходно владеют английским! А в Польше знание языка — козырь пани Баси. Огромная разница.

— Кого еще из гостей «Карлтона» вы знаете?

— Все прочие, кроме пани Рогович, постоянно живут в Варшаве. Я там бываю редко. Но здесь со всеми, кроме пани профессора, неоднократно встречался. Так сложилось, что одни и те же люди берут отпуск в октябре и проводят его в горах. Мало кому известно, что погода в Татрах в октябре чудесная: тепло и солнечно. Я мог бы сказать, что знаю в лицо всех, кто в это время ездит в Закопане. Если человек один раз так использует отпуск, через год снова приедет. Вот и сложилась в «Карлтоне» компания, которая называет себя «октябристами» и встречается здесь в это время года.