Эдгар Уоллес - Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье

— А телефонные звонки из столовой слышны?

— Хорошо слышны. Здесь стена тонкая.

— А не помните, звонил ли кто в это время?

— Нет. Никто не звонил. А то бы я подошла к телефону.

— Вернемся к молотку, — предложил подпоручик, указав на лежавшее на столе орудие преступления. — Где он обычно находится?

— У нас есть ящик с разными инструментами. Молотков там несколько. Этот — самый большой. Ящик стоит в коридоре, в подвале. Он не закрывается, потому что инструменты все время нужны. Этим пользуются директорские ребятишки и растаскивают их по всему пансионату. Сегодня бросили молоток на лестнице у входа.

— Вы помните, что именно пани Захвытович принесла молоток и положила в холле?

— Да. Когда они возвращались с прогулки.

— А потом молоток все время был в холле?

— Я его не стерегла. Хотела снести вниз и положить в ящик, но как-то так вышло, что забыла.

— И молоток был на диванчике?

— Пани Зося его туда положила.

— А когда вы последний раз его там видели?

Горничная задумалась.

— Вспомнила! Сперва я поужинала на кухне, потом поднялась по лестнице на первый этаж и через холл прошла в столовую. Было около семи, когда звонят в гонг, чтобы гости спускались вниз. Я проходила мимо диванчика, и молоток там лежал. Я еще подумала, что забыла отнести его в ящик.

— Значит, когда вы звонили на ужин, то есть в семь часов, молоток находился в холле?

— Точно, — согласилась горничная.

В этот момент в столовую вошли двое милиционеров в форме и с ними — пожилой мужчина в элегантном штатском костюме. Вновь прибывший представился:

— Полковник Эдвард Лясота.

Подпоручик вскочил из-за стола и приветствовал полковника. Затем он распорядился, чтобы пани Рузя перешла обратно в салон и там ждала новых указаний вместе с прочими обитателями «Карлтона».

— Большое спасибо, пан полковник, — заговорил Климчак, — что вы пришли. Я бы никогда не решился побеспокоить вас во время отпуска, если бы не роковое стечение обстоятельств. Так вышло, что во всем городском управлении остался один я, самый молодой из офицеров, и к тому же слабо знающий этот участок. Я только месяц в Закопане. Прямо из милицейской школы в Щитно.

— Неплохое назначение, — улыбнулся полковник, — сразу в Закопане.

— На мое несчастье, — с грустью признался подпоручик, — сразу же серьезное дело, а я один на один с множеством сомнений и трудностей. Только поэтому, пан полковник, мы попросили нас выручить.

— Ну, дело вряд ли так скверно, как вам кажется. Благодарю за приглашение участвовать в расследовании, но предупреждаю, что я не хотел бы вмешиваться в вашу работу. С вашего разрешения, пан поручик, я буду чем-то вроде наблюдателя, который, если понадобится, даст совет как старший и более опытный коллега.

— Еще раз спасибо, пан полковник. Дело, на первый взгляд, простое. Но, к сожалению, стало запутываться. Есть противоречия, которые я не могу объяснить.

— Так, может, начнем с самого начала? — предложил полковник. — Правда, капрал Лещинский, мой старый знакомый, мне что-то говорил по телефону об убийстве ювелира и похищении драгоценностей, но я мало что понял.

— Прошу прощения, пан полковник!

И подпоручик Климчак подробно рассказал старшему коллеге о том, что они застали по прибытии в «Карлтон» и что успели установить в ходе расследования.

Полковник внимательно выслушал доклад, а затем тщательно осмотрел место преступления — комнату ювелира Мечислава Доброзлоцкого. Его особенно заинтересовали выбитое стекло и приставная лестница у балко-на. Внимательно изучил он и шкатулку, в которой мастер хранил драгоценности.

— Как легкомысленны люди! — заметил Лясота. — Прямо-таки поощряют грабителей. Комната ничем не защищена… Обыкновенная шкатулка, которую можно взять под мышку и унести. А внутри — целое состояние. Неудивительно, что преступник поддался искушению ограбить ювелира.

— Директор «Карлтона» сообщил, что Доброзлоцкий здесь работал над драгоценностями. Готовил их к выставке.

— Хорошенькое же место он выбрал! Закопане, как магнит, притягивает не только отдыхающих, но и всякого рода проходимцев и бездельников. Есть ли у вас хоть описание драгоценностей?

— Здесь, у Доброзлоцкого, мы ничего похожего не нашли. Может быть, такое описание есть в варшавском «Ювелире». Утром я позвоню в Варшаву, попрошу раздобыть описание и заодно предупредить все пункты скупки золота и драгоценностей, а также — таможенников. Что касается ювелира Доброзлоцкого, думаю, его оправдывает характер пансионата, открытого не для всех, а лишь для людей, чья честность не вызывала у него сомнений. Кроме небольшой группы обитателей «Карлтона», никто не знал, что этот почтенный господин работает с драгоценностями и держит в своей комнате столь дорогие вещи.

— Сколько же стоят эти драгоценности?

— Этого мы не знаем, — ответил подпоручик. — Директор пансионата говорил мне, что больше десяти тысяч долларов.

— Если такова ценность предметов, которые умещаются в кармане, всякие представления о честности и моральные нормы надо отодвинуть в сторону. Все, кто знал, с чем работал пан Доброзлоцкий, и слышал о сокровищах, находящихся в одной из комнат «Карлтона», подпадают под подозрение. Речь идет о сумме, которая любого из нас обеспечит до конца жизни. Без забот и огорчений. А если такое состояние можно добыть одним ударом по чьей-то голове, то искушению может поддаться даже тот, кто выглядел кристально чистым человеком в собственных глазах и в глазах окружающих.

— Это был удар молотком, — уточнил Климчак. — Мы нашли молоток на диванчике в холле, у входа в виллу. Именно он внес путаницу в расследование и вынудил нас просить помощи у пана полковника.

Лясота вопросительно посмотрел на подпоручика, который продолжал:

— Выбитое стекло балконной двери и приставная лестница у дома указывали на то, что преступник проник в комнату ювелира снаружи, затаился там, а когда Доб-розлоцкий вернулся с ужина, ударил его чем-то тяжелым по голове, похитил драгоценности и скрылся. Металлическая шкатулка, найденная во дворе, подтверждала нашу версию, но ей противоречит тот факт, что орудие преступления — большой, тяжелый молоток — мы нашли в холле первого этажа на диванчике.

Полковник не произнес ни слова. Он еще раз вышел на балкон, внимательно осмотрел приставную лестницу, а затем направился к выходу.

Когда оба офицера вернулись в столовую, подпоручик Климчак ознакомил Лясоту с показаниями пани Рузи. Полковник глянул на молоток, лежавший на столе, и заявил:

— Несомненно, им-то и проломили голову ювелиру.

— Ну да! Из-за молотка все и запуталось.

Лясота улыбнулся.