Агата Кристи - В алфавитном порядке

— Как она попадала в дом? Вы запирали дверь?

— Мы оставляли ключ под циновкой, так у нас повелось.

— До нас дошли слухи, что ваша дочь была помолвлена. Это правда?

— Ну, теперь это так официально не объявляется…

— Молодого человека зовут Доналд Фрейзер, и он мне очень нравится, — проговорила миссис Барнард. — Какой это для него страшный удар! Он уже знает?..

— Кажется, он работает в конторе «Корт и Барнскил»?

— Да. Это контора по продаже недвижимости.

— Вероятно, он встречался с вашей дочерью вечером, после работы?

— Не каждый день. Точнее сказать, два раза в неделю.

— Не знаете, собирались ли они встретиться вчера вечером?

— Она нам не говорила. Бетти вообще редко говорила, что она делает и где бывает. Но она была хорошая девочка, наша Бетти… Ох, поверить не могу!..

Миссис Барнард разрыдалась.

— Возьми себя в руки, мать! Подбодрись немножко! — уговаривал ее муж. — Надо же разобраться во всем до конца.

— Я уверена, что Доналд ни за что, ни за что… — рыдала миссис Барнард.

— Ну-ну, возьми себя в руки! — повторял муж. — Видит Бог, джентльмены, я хотел бы помочь вам! Но беда в том, что я ничего не знаю, ничего, что помогло бы вам найти этого подлого убийцу. Бетти была просто веселая, счастливая девушка, а приличный молодой человек влюбился в нее, как мы говаривали в старину. Просто постигнуть не могу, зачем кому-то понадобилось убивать ее! Какое-то безумие!

— Вы очень близки к истине, мистер Барнард, — сказал Кроум. — А теперь мне хотелось бы осмотреть комнату мисс Барнард. Там могут найтись письма или, скажем, дневник.

— Прошу вас, — сказал мистер Барнард, вставая.

Он пошел вперед, за ним следовал Кроум, потом — Пуаро, далее — Кэлси, а я замыкал шествие.

На лестнице я немножко замешкался, чтобы завязать шнурок на ботинке. В это время к дому подъехало такси, из которого выпрыгнула девушка. Она расплатилась с шофером и поспешила к дому. В руках у нее был чемоданчик. Войдя, она увидела меня и застыла на месте. В ее осанке было что-то внушавшее интерес к ней.

— Кто вы? — спросила она.

Я спустился на несколько ступенек ей навстречу. Мне трудно было объяснить, кто я такой. Назвать свою фамилию? Или сказать, что я пришел вместе с полицией?

Однако девушка не дала мне времени на размышление.

— Ну хорошо, — сказала она. — Я догадываюсь.

Она сдернула с головы белую вязаную шапочку и бросила ее на стол. Теперь, когда девушка немного повернулась, на нее упал свет, и я мог лучше рассмотреть ее.

По первому впечатлению она напоминала мне французскую куклу, какими в детстве играли мои сестры. Черные волосы были коротко подстрижены и спущены на лоб ровной челкой. У нее были высокие скулы, а в фигуре — какая-то особая современная угловатость, что, впрочем, не лишало ее привлекательности. Она не была хороша собой, скорее некрасива, но в ней чувствовались сильная личность и незаурядный ум. Мимо этой девушки нельзя было пройти, не заметив ее.

— Вы мисс Барнард? — спросил я.

— Да, я Мэган Барнард. А вы, вероятно, из полиции?

— Как вам сказать. Не совсем…

Но она перебила меня.

— Я не могу сообщить вам ничего интересного. Моя сестра была милая, умная девушка, и она не водилась с мужчинами. До свидания! — Она отрывисто засмеялась и вызывающе посмотрела на меня.

— Если вы решили, что я репортер, то вы ошиблись.

— Так кто же вы? — Она огляделась вокруг. — Где папа и мама?

— Ваш отец показывает полиции комнату покойной, а мать ушла к себе. Она очень подавлена.

Девушка, по-видимому, приняла какое-то решение.

— Подите-ка сюда, — сказала она и, отворив дверь, прошла вперед.

Я последовал за ней и оказался в маленькой опрятной кухне.

Я собирался закрыть за собой дверь, но почувствовал неожиданное сопротивление. В тот же миг в комнату неслышно проскользнул Пуаро, который и затворил дверь.

— Мадемуазель Барнард? — спросил он с легким поклоном.

— Это мосье Эркюль Пуаро, — сказал я.

Мэган бросила на моего друга быстрый взгляд, показывавший, что это имя ей известно.

— Я о вас слышала, — сказала она. — Вы модный сыщик-любитель, не так ли?

— Не очень лестное определение, но, в общем, верное.

Девушка присела на край кухонного стола и пошарила в сумочке. Найдя сигареты и закурив, она сказала:

— Не пойму все-таки, какое дело мосье Пуаро до нашего тихого, ничем не замечательного преступления.

— Мадемуазель, — ответил Пуаро, — вероятно, можно было бы написать целые книги о том, чего не понимаете вы или чего не понимаю я. Но это не имеет никакого практического значения. А то, что действительно имеет значение, будет не так просто найти.

— Что именно?

— Смерть, мадемуазель, к сожалению, создает предвзятые мнения в пользу умерших. Я слышал, что вы только что сказали моему другу Гастингсу: «Милая, умная девушка, которая не водилась с мужчинами». Вы сказали это в насмешку над газетными сообщениями, но, в конце концов, это справедливо: когда умирает молодая девушка, о ней говорят только хорошее. Она была умна. Она была всем довольна. У нее был чудесный характер. У нее не было никаких забот. Она не заводила подозрительных знакомств. Когда говорят о мертвых, все удивительно просто и ясно. А вы знаете, чего бы я хотел сейчас? Я хотел бы встретить человека, который был бы хорошо знаком с Элизабет Барнард, но не знал, что она умерла. Тогда я, может быть, услышал бы то, что мне нужно: правду.

Мэган молча курила и разглядывала моего друга. Когда она наконец заговорила, ее слова заставили меня подскочить на стуле.

— Бетти, — сказала она, — была неисправимой дурой.

Как я уже сказал, слова Мэган Барнард, а главное, решительный, деловой тон, каким они были произнесены, заставили меня подскочить.

Однако Пуаро с серьезным видом наклонил голову.

— В добрый час, — промолвил он. — Вы умны, мадемуазель.

— Я очень любила Бетти, — тем же бесстрастным тоном продолжала Мэган, — но любовь не настолько ослепляла меня, чтобы я не замечала, какой она была глупышкой… Я иногда даже говорила ей это. Так уж водится между сестрами.

— Считалась она с вашими советами?

— Вероятно, нет! — без самообольщения ответила Мэган.

— Не скажете ли вы нам точнее, что вы имеете в виду, мадемуазель?

Девушка колебалась.

— Я помогу вам, — с легкой улыбкой продолжал Пуаро. — Я слышал, как вы сказали моему другу Гастингсу, что ваша сестра была милой, умной девушкой и не водилась с мужчинами. Не было ли это… Немного… противоположно действительности?

— Моя сестра была неплохой девушкой, — медленно возразила Мэган. — Мне хотелось бы, чтобы вы поняли меня правильно. Она не сбивалась с пути и была не из тех, с кем можно позабавиться в выходной день. Ничего подобного! Но она любила, когда ее приглашали на танцы, любила дешевый флирт, комплименты и все такое.