Дмитрий Кайгородов - Из царства пернатых. Популярные очерки из мира русских птиц

Сколько дней продолжалось все высиживание, к сожалению, сказать не могу, так как в день нашего поселения на хуторе мы застали уже самочку на гнезде, и когда она на него села – осталось нам неизвестным. Что, несмотря на столь дурное высиживание, птенчики все-таки вылупились, это следует приписать, конечно, той высокой температуре, которая все время держалась под черепитчатой крышей веранды благодаря горячим лучам крымского солнца (днем – от 24 до 26, ночью – около 19° по Реомюру [240]).

Через 19 дней прилежного выкармливания обоими родителями наши птенчики выпорхнули из гнезда и уселись рядышком на той самой веревке, на которой их «папаша» распевал раньше свои песенки. На второй день они уже предпринимали маленькие экскурсии около хутора, ночевать же собирались снова в своем гнезде, что повторялось также и в следующие 9 дней. На 10-й день по вылете из гнезда наши касаточки к ночи уже не возвратились на веранду. Они ночевали где-то на воле, и с тех пор мы потеряли их из виду.

Вылетевших из гнезда птенцов родители кормят нередко на лету, что представляет собой чрезвычайно милое зрелище.

Молодые, недавно вылетевшие из гнезда, выводки касаток любят присаживаться на обращенный к солнцу скат крыши, где с видимым наслаждением берут «солнечную ванну» – греются на солнечном припеке, распластав крылышки и повернув набок головку. То же самое проделывали и наши птенчики на раскаленных солнцем черепитчатых кровлях хутора.

В конце лета касатки сбиваются большими стаями в речные долины или к поросшим камышами прудам и озерам, где и охотятся целыми днями за разной мошкарой, ночуют в камышах и на ветках свесившихся над водой кустов. Во второй половине августа или в первой сентября наступает время отлета: в одно прекрасное утро стая снимается с места и улетает на юг – в тропические и экваториальные страны.

Там касатки вместе с другими ласточками проводят нашу зиму и сразу после линяния, с наступлением весны, снова возвращаются к нам – гнездиться и радовать нас своим присутствием.

Для клетки касатка, как и любая другая ласточка, конечно, не создана – всякий с этим легко согласится. Впрочем, известны редкие случаи, когда некоторым мастерам-любителям не только удавалось приучить эту птичку к искусственному корму (муравьиные яйца с тертой морковью) и сохранить ее в комнате в течение нескольких лет, но даже заставить в клетке гнездиться и выводить птенцов.

Что же касается выкармливания (комнатными мухами) случайно найденных беспомощных птенчиков касатки – так же, как и всякой другой ласточки – то сделать это легче, чем с каким-либо другим птенчиком.

Ручная ласточка – очаровательнейшее существо, какое только можно себе представить. Привязанность ее к людям, которые ее выкормили, настолько велика, что приходится употребить немало усилий для того, чтобы заставить ее своевременно улететь с другими ласточками на зимние квартиры. Говорю это по личному опыту, вспоминая милую касаточку Весту, выкормленную однажды летом в моей семье и затем с немалыми усилиями присоединенную к ее сородичам для осеннего отлета в теплые края [242].

Вьется ласточка сизокрылая Над окном моим над косящатым.

Это птичка по преимуществу городская. Это та ласточка, которая лепит свои земляные гнезда над окнами городских домов. Она резко отличается от касатки следующими признаками: отсутствием хвостовой вилочки (косички); чисто-белым цветом всей нижней части тела, от клюва до хвоста; снежно-белым надхвостьем (нижняя часть спинки) и оперенными белым пушком лапками (у касатки лапки голые, черненькие). По величине воронок несколько меньше касатки.

Область распространения воронка так же обширна, как и касатки: он гнездится от Лапландии до Крыма и Кавказа включительно.

В противоположность касатке, воронок любит больше кружиться в верхних слоях воздуха, любит «купаться в голубом эфире» – как выражаются поэты. В особенности перед грозой воронки нередко забираются на страшную высоту, и тогда – если тучи не успели еще закрыть солнце – освещенные его лучами, они кажутся на черном фоне туч словно лоскуточки белой бумаги, кружащиеся и гонимые ветром на громадной высоте. Когда же начнется дождь, а также и в первое время после ненастья, эта ласточка, подобно касатке, также кружится больше над поверхностью земли, ловя на лету спугиваемых ею насекомых. Вообще, воронок любит больше широкий простор для своего полета; его редко когда можно встретить охотящимся за насекомыми в узких переулках и по глухим уголкам, которые, напротив, так охотно посещаются касаткой. Полет у воронка более спокойный и не столь искусный, как у касатки.

Голос у воронка слабый, малозвучный. Призывный его крик звучит вроде «трик-трик» и довольно часто издается в полете. Звук предостережения – довольно громкое «чирр-чирр». Про песню этой ласточки не стоит и говорить: это совсем плохое, слабое чириканье, сравнительно с которым щебетание касатки является совсем мастерским пением.

Гнездо свое воронок лепит из кусочков глинистой земли, склеивая их своей клейкой слюной. Делается оно закрытым со всех сторон, но с небольшим боковым отверстием для влета и вылета. Таким образом, и в этом отношении городская ласточка отличается от деревенской, у которой, как мы видели, гнездо делается сверху всегда открытым. Работа по постройке гнезда всегда ведется так, что одна ласточка подносит материал, а другая лепит. Одновременно им обеим нельзя улетать от своей постройки, так как в таком случае ею не замедлили бы завладеть другие парочки воронков или же нахальные воробьи. В особенности трудно бывает воронкам отбить свое гнездо от забравшегося в него воробья, и в таких случаях им приходится снова приниматься за постройку на новом месте. Рассказы о замуровании ласточками самовольно забравшегося в их гнездо воробья, конечно, принадлежат к области фантазии: вряд ли станет такая умная птица, как воробей, дожидаться, пока от нее закроют свет Божий. Да если бы это даже и случилось, то, обладая достаточно сильным клювом, воробей, вероятно, не замедлил бы разрушить свою глиняную темницу.

Самочка воронка несет четыре-пять чисто-белых, без всяких крапин, яичек и высиживает их одна в течение 12–13 дней.

Во время высиживания в хорошую погоду самчик доставляет своей самочке корм в гнездо; в ненастную же погоду ей приходится слетать с гнезда и самой промышлять корм, так как в такие дни самчик едва успевает себе найти необходимое пропитание.

Выше было уже упомянуто, что воронок гнездится преимущественно в городах; в деревнях и селах он гнездится редко и лишь при условии нахождения каменных построек. В гористых местах воронки гнездятся колониями, прикрепляясь к скалам, такие же земляные гнезда, какие они лепят над окнами в городах. В Оренбургском крае воронки гнездятся в земляных норах, вырытых по обрывам береговыми ласточками (о которых речь будет ниже), в городах же и в деревнях не гнездятся вовсе. Весьма вероятно, что воронок находится там еще в диком состоянии.