Владимир Ларичев - Поиски предков Адама

На долю Карла Фульротта выпала трудная задача. Закрепляя в последующие дни с помощью специального клея легко разламывающиеся кости таинственного существа из грота Фельдгофер, он не переставал раздумывать над тем, что могли означать неожиданные для человека особенности строения черепа, да и бедра тоже. И постепенно у Фульротта выкристаллизовывался достаточно еретический, но простой и логичный вывод. Французский анатом Этьен Сент-Илер заявил, что предков современных животных следует искать среди давно вымерших форм. И уже стало обычным делом среди палеонтологов открыть и объявить новый вымерший вид какого-нибудь животного. Почему же нельзя, обнаружив человеческий череп, обладающий невиданно примитивными особенностями, провозгласить существование в очень давние времена особого вида человека, предка современного homo sapiens — «человека разумного»? Почему человек не может иметь предка ледниковой эпохи? Человек наделен разумом, но почему именно это отличие должно оставить его без предшественника? Он оказывается уникальным явлением — у него в буквальном смысле нет ни роду, ни племени на земле!

Пусть человек — венец творения божьего. Но ведь никто теперь всерьез не верит, что животные вечно существовали в том самом виде, какими их сотворил господь: их изменяемость с течением времени — факт бесспорный, доказанный на десятках примеров палеонтологами. Если это так, значит, и человек менялся. Многие тысячелетия назад он выглядел иначе, а как именно — как раз и показывает находка в гроте Фельдгофер. Как иначе объяснить обезьяньи черты в строении черепа троглодита (пещерного жителя), жившего некогда в долине Неандерталь?

Иоганн Карл Фульротт — ученый, а не дилетант. Он прекрасно понимал, что его рассуждения, возможно, и верны, но пока слишком абстрактны. Себя он, пожалуй, убедил, что в гроте Фельдгофер открыт далекий предок современного человека, настолько далекий, что времени хватило избавиться от звериных черт, изобличающих животное происхождение «человека разумного». Но как уверить в правильности этого более чем смелого заключения ученый мир?

Трудно привести даже те доказательства, которых потребуют прежде всего. Если кости, которые он сейчас рассматривает, действительно останки предка человека, существа в антропологическом плане, несомненно, отличного от homo sapiens, то, естественно, они пробыли в глине Фельдгоферского грота десятки или даже сотни тысяч лет, то есть относятся ко времени делювиальному, ледниковому. Но как подтвердить глубокую древность находок? Необычайно примитивным строением черепной крышки и бедра? Это не доказательство, поскольку никто никогда не находил предка и антропологические особенности его неизвестны — их еще предстоит определить. Так что пока налицо заколдованный круг, из которого не видно выхода.

Правда, плохая сохранность костей, чрезвычайно твердая, почти окаменевшая глина, в которой они залегали, свидетельствовали о их значительном возрасте в геологическом смысле. Но, строго говоря, подобные рассуждения не более чем косвенные доводы, которые не выдержат критики. Так что если он рискнет сейчас же объявить о значении открытия в Фельдгофер-ском гроте, каким оно ему представилось, то можно не сомневаться — оппоненты его не пощадят. Достаточно вспомнить судьбу Буше де Перта с его каменными ору-днями «допотопного человека». Разве/в не служат они уже десятилетие предметом насмешек даже для тех, кто по специальности просто обязан присмотретьоя к ним внимательнее. А ведь де Перт привел доказательства, несравненно более веские, чем может представить он. Но все же де Перту хватает смелости, терпения, самоотверженности в этой неблагодарной для него борьбе. Буше де Перт нашел инструменты древнейших людей., а в его, Фульротта, руки счастливый случай вложил, очевидно, их останки! То и другое поразительно, противоречит тому, что признано. Все предвещает ожесточенную борьбу, но когда же было иначе с истиной?

Мысли текли нескончаемой чередой, одни сомнения сменяли другие. А может быть, в гроте Фельдгофер действительно найдены кости пещерного медведя?. Кажется, пора прервать затворнические раздумья.

Прежде всего, надо показать странную находку специалисту в анатомии человека. Затем по возможности быстрее отправиться в долину Неандерталь и убедиться самому, что вместе с останками человека действительно не найдены ни кости животных, ни каменные орудия.

Фульротт посетил своего друга доктора Куна, и тот согласился, что кости принадлежат человеку. Затем профессор отправился к Фельдгоферскому гроту. Чтобы не возбуждать ажиотажа и кривотолков, в разговоре с рабочими он расспрашивал об останках медведя. Из бесед выяснилось, что они располагались в глине недалеко от входа в грот на глубине всего полметра, в то время как общая мощность глинистого заполнения не превышала полутора метров. Кости лежали на одном уровне и в пределах сравнительно ограниченного пространства. Перекрытые глиной, они, по-видимому, сохранили первоначальное положение, в котором оказалось тело в момент гибели или погребения. Интересно, что ближе всего к выходу из грота находилась черепная крышка. Следовательно, тело лежало головой на восток, вероятно, вдоль пещерной камеры, а не поперек ее. Все эти данные представляли большой интерес и радовали Фульротта.

Однако в целом поездка разочаровала — Фельдго-ферский грот оказался непригодным для продолжения раскопок, поскольку глинистое заполнение камеры рабочие полностью выбросили за ее пределы. И, кроме «скелета медведя», они более ничего не находили. Оббитые камни также, по-видимому, не встречались или на них не обратили внимания. Таким образом, желанная надежда найти там костные останки вымерших животных или примитивные каменные орудия и тем самым подкрепить доказательство глубокого возраста человека с архаическими особенностями строения черепа, к великому сожалению Фульротта, не оправдалась.

Следовало подумать о том, что предпринять далее. Прежде чем объявить об открытии официально на ка-ком-нибудь собрании ученых, компетентных высказать суждение о происхождении человека с чисто анатомической и антропологической точек зрения, желательно было бы выслушать частное мнение анатома, пользующегося в научном мире достаточным авторитетом. Доктор Кун — хороший врач, но анатомию человека он представляет не больше, чем нужно для определения болезней и лечения. Фульротт решил отправиться в Бонн, чтобы показать находку известному в Южной Германии специалисту в анатомии и истории профессору палеонтологии Герману Шафгаузену.

Волновался Фульротт ужасно. Однако все завершилось как нельзя лучше: после неторопливого осмотра и замера специальными инструментами параметров черепной крышки Шафгаузен поздравил коллегу с необычайно интересным открытием.