Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II

В боярышнике личинки выходят из половины отложенных мухой яиц, а в яблоке – только из четверти.

Таким образом, в переходе с боярышника на яблоки были не только плюсы, но и минусы. Это можно рассматривать как косвенный аргумент в пользу того, что паразиты были важным фактором, способствовавшим видообразованию у мух. Если бы не паразиты, от которых яблоки дают лучшую защиту, естественный отборне поддержал бы переход мух на менее подходящие для них плоды.

Итак, человеку, который прочитал этот текст Маркова, становится очевидно, что строго установлен по крайней мере один хороший пример образования нового вида буквально «на глазах» – это новый вид яблоневой мухи. Более того, за новым видом мух «последовали» наездники, паразитирующие на этих мухах, и как следствие, также сэволюционировали, возможно, тоже в новый вид.

Понятно, что для верующего дарвиниста столь яркий пример наблюдаемой эволюции, причем сразу до нового биологического вида, да еще и вызвавший эволюцию еще одного (связанного) вида… такой пример для дарвиниста-проповедника является более ценным, чем клад золотых монет времен татаро-монгольского ига.

Поэтому «яблонные мухи» пронеслись по среде верующих дарвинистов подобно урагану. И уже через полгода чуть ли не каждый второй верующий дарвинист, с которым я беседовал о проблемах эволюции, приводил мне этот пример «безусловного видообразования под действием естественного отбора» .

Однако следует обратить внимание, что с естественным отбором в данном примере пока совсем не густо. Собственно, его пока нет вообще. Яблонные мухи могли перейти с боярышника на яблоню (по словам А.В. Маркова) буквально из-за «одной мутантной самки, которой запах яблок понравился больше, чем запах боярышника, и которая передала эту особенность своему потомству» . Очевидно, что новая эволюционная сказка без естественного отбора выглядит еще логически незавершенной, неполной. Ведь нам нужен пример не абы какой эволюции (пусть даже и с образованием нового вида), а строго установленный факт эволюции именно под действием естественного отбора . То есть, новую эволюционную сказку хорошо было бы логически завершить.

Такое логическое завершение сделал уже второй соавтор легенды, доктор биологических наук А.М. Гельфанд, в телевизионной передаче «Мозговой штурм. Эволюция человека» . [56]

В ходе беседы, когда речь опять зашла об установленных примерахэволюционных изменений, А.М. Гельфанд пересказал «историю яблоневой мухи» уже с добавлением новых, весьма красочных подробностей. Привожу полную цитату Гельфанда:

Это такой стандартный запрос учёным: «Покажите нам, как один вид превратился в другой».

Самый красивый пример – это история с яблоневой мухой в северной Америке. Там не было яблонь, их туда завезли в середине XIX века. Соответственно, часть популяции плодовой мухи, которая жила на боярышнике, переселилась на яблони, жила в яблоках.

С точки зрения конкретной мухи, это на самом деле плохо. Те мухи, которые живут на яблонях, у них меньше потомства, личинки хуже выживают. Казалось, это был шаг назад. Но на самом деле произошло это потому, что на мухе паразитирует наездник, который откладывает яйца в личинку мухи. Когда муха живёт в яблоке, наездник яйцекладом не достаёт. Тем самым, мухи хуже живут с точки зрения еды,но у них лучше защита от хищника.

Самая полная вершина этой картинки была, когда оказалось, что образовалась раса наездников с более длинными яйцекладами, которые специально паразитируют на тех мухах, которые живут в яблонях. И всё это случилось за 150 лет.

Таким образом, Гельфанд заострил внимание на том, что яблонные мухи на яблоках хуже выживают, но зато получают преимущество в их борьбе с наездниками. Бедные наездники не достают яйцекладом до личинок мух в яблоках, и поэтому (видимо) естественный отбор позаботился о том, чтобы всего за 150 лет отобрать более длинные яйцеклады новой расе наездников, паразитирующих на новой расе мух. То есть Гельфанд добавил к вышеприведенному рассказу Маркова несколько важных деталей, самой главной из которых явилось эволюционное изменение длины яйцеклада наездников. Таким образом, яблонные мухи (вместе с их наездниками) теперь стали демонстрировать не только «строго установленный пример видообразования», но еще и «строго установленный пример эволюции под действием естественного отбора» . Более того (и это самое главное обстоятельство, на которое я всё время обращал внимание читателя), теперь яблонные мухи (а точнее, их наездники) стали еще и примером морфологических измененийвидов под действием естественного отбора , ибо яйцеклад наездников стал длиннеев ходе эволюции.

Понятно, что этот рассказ Гельфанда тоже достаточно широко распространился по русскоязычному интернету (в узком кругу любителей эволюции). Дело дошло до того, что теперь каждый второй дарвинист рассказывал мне о «безусловном видообразовании у яблонных мух» , а каждый третий – вспоминал при этом еще и об «удлинении яйцеклада наездников под действием естественного отбора» . Что и говорить, интернет сегодня – великая образовательная сила.

В какой-то момент мне надоели постоянные отсылки дарвинистов к яблонным мухам, и я решил всё-таки узнать, что же там произошло на самом деле с этими обаятельными насекомыми. Не из научно-популярных ссылок, а из первоисточников, то есть, соответствующих научных статей и монографий. По собственному опыту (изучения научных публикаций на тему естественного отбора), я уже хорошо знал, что эволюционные изменения под действием естественного отбора в живой природе практически не происходят. Исключения из этого общего правила экстремально редки. Соответственно, и установленные примеры эволюции под действием именно естественного (или полового) отбора в научных публикациях тоже крайне редки. Поэтому мне и стало любопытно узнать, что же там такое случилось с яблонными мухами и их наездниками? Это просто очередное «эволюционное недоразумение», то есть, очередная «легенда дарвинизма» , не соответствующая реальности? Или же это – то самое экстремально редкое исключение, когда естественный отбор наконец-то (!) вспомнил о своей обязанности быть «двигателем эволюции», и реально там чего-нибудь «сдвинул» у этих мух и наездников?

Изучение первоисточников быстро расставило всё по своим местам. И я сейчас, конечно, напишу, что там случилось на самом деле. Но есть одна трудность. Практически все области биологии серьезно насыщены какими-то своими, чисто биологическими подробностями. И чтобы обрисовать полную картину, мне придется сейчас разобрать много таких деталей (из биологии мух, наездников и яблонь). То есть, в двух абзацах описать ситуацию не удастся. Поэтому если читатель хочет разобраться с этим «примером эволюции», ему придётся набраться немного терпения, следя за теми биологическими подробностями, которые я сейчас озвучу.