Виталий Севастьянов - Загадки звездных островов. Книга 2 (сборник)

Третья версия казалась самой маловероятной. Подобных "сюрпризов" в прошлых полетах двигатель никогда не преподносил. Да и во время наземных испытаний, когда его "гоняют на ресурс", ничего подобного не было. Более двух тысяч включений — и все без замечаний, все очень четко. И сейчас на "Союзе-33" первые шесть включений прошли без замечаний, а вот на седьмом…

Главное, установить истинную причину. Надо во всем тщательно разобраться. Сколько на это уйдет времени: час, пять, десять, а быть может, день, и не один? Этого времени у нас нет. Решение надо принимать в считанные минуты, по имеющейся экспресс-информации.

Специалисты думали. Время торопило. Настрой да и желание у всех одно — выполнять режим до конца, не "зарубить", как у нас говорят, всю программу. Ведь сбой может быть случайным, отказаться от стыковки легко, но удастся ли повторить ее, если окажется, что мы поспешили с отбоем.

Пройдена точка минимального расстояния. С этой секунды станция и корабль начинают расходиться. Но сближение еще возможно. Итак, еще одна попытка?

— "Сатурны" включайте "Иглу". БУС, разрешение СКД от БУС, — пошла команда в эфир.

Двигатель включился на разгон и сразу же выключился. Значит, сбой не был случайным. Есть какой-то скрытый дефект, надо искать!

— "Сатурны"! — прервала молчание Земля. — Режим сближения прекращаем. На следующем витке сообщим наше решение.

— Мы не будем пока снимать скафандры, — отозвались с орбиты.

— Если изменим решение, — уклончиво ответили из Центра управления, — вы успеете их надеть. Времени хватит.

Рукавишников уточнил:

— Двигатель выходил из режима как-то вяло, ощущались вибрации.

Запросили "Протонов". Ответил Рюмин: "На станции все нормально. Видели работу двигателя у "Сатурнов". Заметили боковое свечение из агрегатного отсека".

Неужели все-таки двигатель?

90 минут пролетели одним мгновением. Приближался очередной сеанс связи. В Центре управления существует жесткое правило: если есть шанс на успех, но он сопряжен даже с самым малым риском, надо давать отбой. Экипаж попросил разрешения на повтор операции. Руководитель полета Алексей Станиславович Елисеев был тверд. В эфир прошла команда:

— Снять скафандры. Экипажу отдыхать. Включение СКД не разрешается…

Елисеев говорил спокойно. Но какая-то особая интонация в голосе показывала, какого напряжения это ему стоило.

— Надо продумать. "Сатурны", спуск! Все будет нормально, но продумать надо. А пока — спать, — закончил он разговор.

— Вас понял, — ответил Рукавишников.

Он тоже держался спокойно, хотя досаду скрыть не мог. Экипаж отлично понимал, что стыковка со станцией отменяется и предстоит возвращение на Землю. Каким оно будет? На этот вопрос ответа пока нс было.

Шел второй час ночи. Специалисты Центра анализировали обстановку. Требовалась дополнительная уточняющая информация и тщательная ее проработка. На стол легли расшифровки телеметрии, графики телеметрии, графики, схемы. Анализировались записи переговоров с "Сатурнами" и "Протонами".

Всех настораживало сообщение о боковом свечении. Телеметрия подтвердила, что основной двигатель выключился по датчику давления в камере сгорания. Отказ серьезный. В такой ситуации использовать основной двигатель больше нельзя. Есть резервный — дублирующий двигатель (ДКД). Он не годится для сближения, так как рассчитан на разовое включение — на полный импульс для спуска. А если факел — струя раскаленных газов, которая вырвалась из основного двигателя, — действительно бил в сторону, то он мог повредить и резервный двигатель. Такое не исключалось. В ту ночь нужно было рассмотреть все варианты спуска, решить, как действовать дальше. Время летело быстро. Очень быстро! Какой короткой и одновременно длинной была эта ночь. Мы знали, что экипаж не спит, что там, на орбите, тоже хорошо представляют себе всю сложность ситуации. Николай Рукавишников сказал потом:

— О двигателе я подумал сразу, но не хотел обострять обстановку. На Земле и так переживали за нас… Размышлял всю ночь. Как командир, я отвечаю не только за себя и за корабль, но и за Георгия. Я обязан был предусмотреть все варианты и быть готовым к любому вопросу Земли, к любой команде, которую мне могли выдать…

Мои мысли прервал Георгий. "Командир, — говорит, — не подкрепиться ли нам?" Мы везли на "Салют" подарки. Специальный набор, подготовленный болгарскими товарищами. "Разделывай подарочный набор", — отвечаю я. "А можно?" — спрашивает Георгий. "Теперь можно", — говорю.

Вскрыли красивую красную коробку, перевязанную трехцветной лентой, подкрепились. Я— чуть-чуть, Георгий — основательно.

"Ложись спать, — говорю Георгию. — Надо хорошо отдохнуть. Завтра у нас будет трудный день". Про себя подумал: "Техника есть техника. И каждый космический полет — пока испытательный. Как это испытание держать завтра, в День космонавтики?.."

Заснуть не смог. Вспомнил компоновку двигательной установки. В ограниченном объеме плотно прижаты друг к другу камеры основного и дублирующего двигателей, множество трубопроводов, кабелей. Основной двигатель поврежден, это ясно. А если и дублирующий? Есть еще ДПО — двигатель причаливания. Надо прикинуть, что можно сделать на остатках топлива ДПО. На крайний случай…

На тех высотах, на которых обычно летают "Союзы", плотность окружающей атмосферы создает определенное сопротивление и корабль может спуститься с орбиты и без тормозного импульса двигателя. Но для этого потребуются десятки суток. Запас пищи и воды рассчитан на 4–5 дней, а кислорода и того меньше.

Короткое отступление. Читателю, наверное, знакомо имя Мартина Кэйдина — американского летчика-испытателя, а затем правительственного консультанта по вопросам космонавтики. Этот человек известен еще и тем, что он автор фантастического романа "В плену орбиты". Не стану пересказывать захватывающие коллизии этого повествования о драматических приключениях в космосе. Приведу лишь один монолог "потерянного на орбите".

"Может быть, мне все-таки удастся вырваться! За несколько часов до неминуемой гибели…"

Герой романа Пруэтт внимательно вглядывался в летящий рядом русский корабль. Он разворачивался и шел на сближение.

"Я обниму этого пария, как брата, после долгой разлуки, едва он втащит меня в свою махину. И с удовольствием отправлюсь с ним домой кружным путем!"

Чувство избавления захлестывало Пруэтта. Он понимал, что возвращается к жизни…

Но если Кэйдину пришлось придумать острую ситуацию с отказом двигателя, то "Сатурнам" сама жизнь уготовила тяжелое испытание.

Итак, варианты. Если резервный двигатель работоспособен, то экипаж вернется на Землю в обусловленный район. Если же ДКД не сработает, то можно попробовать погасить скорость двигателями малой тяги, теми, что используются для ориентации и причаливания, и посадить корабль на территории СССР. Поскольку время непрерывной работы этих двигателей ограниченно, для получения достаточного тормозного импульса их нужно включать несколько раз. А это приведет к большому разбросу в точке посадки, а стало быть, затруднит работу поисково-спасательной службы. Этот вариант отпадал и по причине малого остатка топлива.