Коллектив авторов - Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография

ВОТ И СНОВА МЫ СТАЛИ БРАТЬЯМИ,

ЖАЛЬ ПО ГЛУПОСТИ, А НЕ ПО МАТЕРИ.

У НАС ЦАРЬ, У ВАС ОЛИГАРХИЯ,

ВОТ КАК СЛИПНУТСЯ

БУДЕТ МОНАРХИЯ!

Как это ни странно, но вся придворная камарилья Путина признала президентские выборы на Украине. Думается, не без длительных консультаций. Министр Лавров признал выборы, и даже патриарх Кирилл их благословил… Вряд ли значит, что они с этим согласны. Скорее, это лукавый манёвр.

Но дело даже не в этом. Дело в том, что на Украине победила одна из голов дьявольского, всепожирающего дракона капитало-олигархии. Можно предположить, что российские царьки и украинские купчики договорятся, а то и слипнутся, как пельмени, или вареники. Не стоит даже исключать новых альянсов, а то и вовсе слияний, которые никогда не будут на пользу простым, рядовым трудящимся.

Но чёрт с ними! Да, если есть чёрт, то он именно с ними – и с российскими царьками, и с украинскими купчиками.

Очень жаль, если этой грядущей опасности ещё не понял единый народ России и Украины [203].

Тогда же появилась запись передачи на интернет-канале «Красная Линия» на тему «Агония украинского олигархата», в которой прозвучало программное для левых отношение к украинским событиям и роли в них российской «олигархической» власти:

Зачем киевская хунта организовала фарс под названием «президентские выборы»? Основных причин было две: удержаться у власти самим и исполнить волю своих западных хозяев. От России требуется мудрая твёрдая политика. Но способна ли олигархическая власть в России на такую политику? [204]

Скрытое одобрение Путина со стороны левых можно усмотреть в том, что они стали вдвое реже его критиковать по сравнению с 2012 г. (4 % против 2 % в 2014 г., тогда как либералы критикуют персонально Путина почти в два раза чаще – 9 % в 2014 г. в сравнении с 5 % в эпоху «Русской зимы»). Однако критика лично Путина никогда не была ведущим топосом у левых, в отличие от либералов. Левые, судя по их высказываниям, во власти не любят не только Путина, но и всех тех, кто формирует «систему», а потому они предпочитают не высказывать свои обвинения исключительно в адрес президента. Это, в частности, следствие более дружеских взаимоотношений левых с российской властью, особенно заметных на примерах движения Сергея Кургиняна «Суть времени» и КПРФ: среди исследованных сообществ одно в большей степени прозюгановское («Коммуна»), а другое – «Советский Союз в нашем сердце» – заметно лояльно к «Сути времени», которую они критикуют, но все же не удаляют из друзей сообщества, а иногда даже хвалят. В этом же можно усмотреть признание за Путиным возможности принятия репрессивных решений и стремление не играть с ним в опасные игры. Опять же, здесь проявляется контраст с либералами, которые в своих интернет-дискуссиях смело вызывают на дуэль именно Путина – впрочем, оставляя за ним право полностью игнорировать такие вызовы.

Российская либеральная оппозиция постоянно являлась вторым важнейшим объектом идеологической атаки со стороны левых: ее подозревали в участии в заговоре Запада или, одновременно с этим, в работе на кремлевскую пропагандистскую машину. «Либерал, демократ, пацифист» – те, с которыми левым совсем не по пути, как гласит устав сообщества «Как учил дедушка Ленин», не меняющийся с 2012 г.:

Если ты либерал, демократ или, не дай бог, пацифист – оставь свои убеждения при себе. А если не можешь, лучше покинь группу [205].

В связи с украинскими событиями российские либералы предстали еще в одном качестве – предателей, «онтологических», «экзистенциальных», которые «в голос и прилюдно рыдают над пармезаном и хамоном, которыми им якобы придется пожертвовать ради независимости России и Новороссии», как считает процитированный во всех изученных левых сообществах В. Третьяков [206]. Отношение к либералам облекается в самые нетолерантные выражения, среди которых «либераст» – наиболее мягкий вариант. В нелюбви к либералам левый дискурс сближается с риторикой русских националистов и провластных конформистов.

Из-за Интернета, который способствует прозрачности агенды любых самых маргинальных течений и их видимости друг другом, один и тот же антилиберальный контент курсирует между сообществами: так, демотиватор против певца Андрея Макаревича, открыто выступившего против аннексии Крыма и антиукраинской истерии, без всякого дополнительного комментария был выложен в сообществе «Советский Союз в нашем сердце» у левых и одновременно в националистической группе «Я русский». В случае с Макаревичем, олицетворяющим в данном случае либералов, которые «постоянно недовольны любым режимом» (это смысл демотиватора, который изображает Макаревича недовольным режимом в 1970, 1990 и 2014 гг., с текстом «Может, дело не в режиме, а в человеке?»), виден антилиберализм, свойственный как националистам, так и конформистам и левым. Также из-за прозрачности дискурсов одни и те же мемы «путешествуют» между сообществами разной идеологической ориентации. Так, Шариков (см. рис. 15) к 2014 г. стал для либералов символом «тупых левых ватников»; левые, в свою очередь, используют этот образ для олицетворения пропутинской интернет-пропаганды, тогда как конформисты – для критики либералов [207]. То есть эта игра, дающая возможность любому желающему сочинять демотиваторы с Шариковым, «представляется просто универсальным генератором демотиваторов под самые различные политические и идеологические глупости текущего момента» [208].

Одновременно с ростом антипатий по отношению к либералам окреп и критический настрой в адрес других российских идеологических оппонентов, прежде всего провластных конформистов. По мнению левых, дело «Новороссии» и украинского «Юго-Востока» (именно так левые, вслед за официальным дискурсом российской власти, называют сепаратистов ДНР и ЛНР) осуществляется людьми с просоветскими, а также антикапиталистическими взглядами, тогда как, в их глазах, конформисты поддерживают капиталистическую и олигархическую российскую власть. Кроме того, даже в контексте «Русской весны», характеризующейся патриотическим угаром, левые не забывали подчеркивать свое резкое неприятие русских националистов и русского патриотизма, от которого, по их мнению, один шаг к нацизму.

Левые солидарны с «массовым» национализмом и в отношении необходимости борьбы за здоровый образ жизни. Так, например, сюжет «Серьезный разговор про алкоголь», выложенный в националистическом сообществе «Русские пробежки», повторяется и в левых сообществах, причем если националисты призывают бросить пить и заняться спортом, левые прежде всего заостряют внимание на том, что «спаивание России» – это западные происки, Россия же исторически была исключительно трезвой страной, в которой даже квас был под частичным запретом и в которую крепкие алкогольные напитки были завезены намеренно западными коммерсантами, желавшими (и желающими) растлить и поработить народы России [209]. Таким образом, националисты, не рассуждая об истоке пьянства, активно борются с последствиями, а левые увлеченно ищут первопричину, которая, что неудивительно, отыскивается на Западе.