Александра Матвеева - Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого

По убеждению П. Н. Савицкого, когда Россия вышла за пределы расселения русской национальности в конце XVIII века, присоединив Грузию и Крым, только тогда наше государство стало империей. (В этом его позиция была созвучна с идеями В. О. Ключевского). Из этого исторического факта делался геополитический вывод – с названными регионами увязывалось важнейшее, и одновременно, одно из самых слабо защищенных, стратегическое направление геополитической активности Российской империи – южное (каспийско-черноморское).

Определяя круг стратегических интересов Российской империи к началу Первой мировой, Савицкий заметил, что все главные ее сырьевые области (Донецкий и Керченский бассейны, Кутаисская губерния, Апшеронский полуостров и т. д.) расположены «амфитеатром» вокруг Черного моря. Отсюда прослеживалось экономическое и стратегическое тяготение к ним Константинополя, который молодой экономист считал «крупнейшим русским портом», поскольку в его гавань ежегодно заходило русских торговых судов гораздо больше, чем в любой русский порт [203].

Здесь вполне определенно прослеживалось влияние славянофильской традиции, которая рассматривала черноморское направление и борьбу за проливы как стратегически приоритетное для России. Как отмечал эпигон позднего славянофильства Н. Я. Данилевский: «Одно Черное море в состоянии дать России силу и влияние на морях»1. Подразумевалось, что это даст и определенное влияние на страны Востока. А защитить уязвимую южную границу, с точки зрения этого направления отечественной геополитики, могло одно – присоединение Константинополя с последующим превращением его в столицу Всеславянской Федерации или же, как предлагал К. Н. Леонтьев – в административную столицу Российской империи. Стратегически это значительно бы сократило пограничную линию, обезопасив наше южное направление.

Кроме того, такой подход П. Н. Савицкого к столице Византии на начало 1915 г. (т. е. время написания статьи) не был лишен и вполне практических оснований. Известно, что в меморандуме российского МИДа от 4 марта 1915 г. в числе изложенных официальных требований в связи с Оттоманским наследством указывался, наряду с прочими европейскими владениями Турции, и Константинополь [204]. Иными словами, геостратегические ориентиры, определенные Савицким, соответствовали военно-стратегическому курсу правительства.

Главную угрозу в этом направлении России, по мнению П. Н. Савицкого, представляла Германия, которая, угрожая из Константинополя, могла бы «повторить попытку Крымской войны». Такой стратегический расчет представлялся не только нежелательным для нашей страны, но и неверным для последней. По глубокому убеждению П. Н. Савицкого, «направленность войны против России не уничтожает того обстоятельства, что, при известных условиях, идея империалистической Германии гораздо более совместима в мире с идеей империалистической России, чем с идеей империалистической Англии» [205]. Это объяснялось геополитической природой самой Германской империи.

Исследуя проблему совместимости русского и немецкого империализмов, П. Н. Савицкий обратился к опыту немецких исследователей, прежде всего, экономистов. Следует также учитывать, что в теории и практике политической жизни этой страны проблема империи и имперского хозяйства в период конца XIX – начала ХХ вв. была одной из самых востребованных и глубоко разработанных. Ведь, совершив в конце XIX в. умопомрачительный скачок в развитии, в течение жизни одного поколения, Германия сделалась одной из ведущих индустриальных держав мира. Но, когда это сильнейшее в Европе империалистическое государство вышло на арену борьбы за свои «жизненные интересы» – мир был уже поделен…

Не принимая аргументов известного публициста и общественного деятеля Германии П. Рорбаха, отстаивающего «колониально-экономический» характер Германской империи, и объяснявшего его противоречия с континентальной Россией пресловутым противостоянием Суши и Моря, Петр Николаевич тоже обратился к географическим разъяснениям. Исходя из того, что Германия в силу географического положения, имеет «как бы два лика: один смотрит на океан, другой – на континент», он отнес эту страну к «континентально-колониально-экономическому» типу [206]. Этим обусловливалась двойственность ее геостратегии: «Трагедией современной Германии является именно то, что она принуждена против воли сражаться с Англией, в то время как сама мысль о континентальном расширении в сторону Австро-Венгрии и Турции родилась в Германии, вероятно, вследствие желания избежать этого столкновения с Англией в первой стадии своего колониально-империалистического расширения» [207]. Кроме того, Савицкий выявил уязвимое место в стратегии континентального расширения Германии – зависимость от наличия «континентальных гарантий» со стороны сухопутных держав.

Исходя из своей теории двух типов империализма, Савицкий выявил принцип взаимодействия империй сообразно их геополитической сущности. Согласно нему, «при известных условиях «континентально-политический империализм» России совместим, в отдельности, с «колониально-экономическим» империализмом и Германии, и Англии, в то время как империалистические задачи Германии и Англии, благодаря своей значительной однородности, вряд ли могут быть примирены» [208].

Вслед за Иваном Аксаковым [209], Савицкий отмечал, что в противоположность Британской и Германской империям, где в территориальном, а значит, и в экономическом отношении нет единства между «империализующим центром» и «империализуемыми народами», территориально-единой России, «где вся «империя» соединена в одно целое» присуща «экономическая равносильность и равноправность народов» [210]. Это неагрессивный территориальный империализм, и при наличии гарантий от континентальных поползновений Германии, «вопрос Великая Британия или Великая Германия, как преобладающая колониальная империя становится для России принципиально безразличным» [211]. Без этих гарантий Россия, по его мнению, заинтересована в сильной Британии. Как видно, в этом аспекте концепции П. Н. Савицкого прослеживается противоречие с классической западной геополитикой, возводящей в абсолют противоречие империй Суши и Моря. Российский геополитик при определении стратегических интересов государств-империй исходил из принципа приоритета однотиповых имперских противоречий (Континент-Континент, Океан-Океан) над разнотиповыми (Суша – Море или Континент-Океан). Отсюда стратегия дружеского сосуществования России и сильной Германии могла быть осуществима в случае ориентации последней на колониально-заморское расширение, что, разумеется, повлекло бы конфронтацию с Англией. Но это дало бы возможность усилиться в континентальном союзе России, вектор имперского расширения которой, по мнению П. Н. Савицкого, обращен на Восток, «и многое говорит за то, что она может создать здесь органическую империалистическую целостность, сходную иными чертами и заданиями с эллинистическими монархиями Востока и Римской империей» [212].