Ральф Иззард - По следам снежного человека

О скальпе Йе-Те

В небольшом буддийском храме в деревне Пангбоче хранится скальп Йе-Те. Шерпы категорически утверждают, что он принадлежит Ми-Те, а не Дзу-Те, является подлинным, а не имитацией, и что он местного происхождения.

В начале февраля я побывал в этой деревне и довольно тщательно изучил скальп. Он, несомненно, представляет собой кожу с верхней части головы какого-то животного, симметрично срезанную выше ушей (никаких следов ушных раковин не имеется). Внутренняя поверхность совершенно чистая и абсолютно цельная, вследствие чего исключается всякая возможность того, что он сшит из кусков или что ему искусственно придана такая форма. Я решительно не мог определить, какому из известных науке животных он мог бы принадлежать. Скальп имеет форму шлема, приостренного к верхушке. Размеры таковы:

Общая высота…… 19 см

Общая длина………. 25

Ширина (у основания)…. 17

Общее расстояние от затылка до лба через макушку……. 44

Обхват у основания…….. 66,5

Длина (от затылка до лба по линии, проходящей на 7,5 см ниже верхушки)….. 16

Строение такое же, как у ломкой кожи, повсюду совершенно однообразное, цвет скальпа черноватый. Кожа отличается изумительной толщиной, везде одинаковой и равняющейся 0,32 сантиметра; она значительно толще, чем кожа (местной выделки) дикого тара и даже домашнего яка. У основания скальп имеет форму широкого овала; возможно, он слегка видоизменился от времени и употребления (см. ниже), но, принимая во внимание большую плотность, я не думаю, чтобы это было так.

Наружная поверхность теперь почти голая, и кожа очень гладкая; однако совершенно очевидно, что первоначально она была покрыта шерстью и все еще повсюду густо испещрена остатками волос. Некоторая часть шерсти сохранилась. По общему тону она рыжеватая, местами черновато-бурая. Отдельные волоски, длиной всего в несколько сантиметров, очень жесткие и напоминают щетину. Имелись ли раньше более длинные волоски, определить невозможно. На той части скальпа, которая, по-видимому, соответствует лбу, волосы отклонены назад и по бокам слегка свисают, совсем как у человека, между тем как на затылке они падают назад почти отвесно. Этот признак выражен довольно резко и является, как мне думается, естественным.

Имеется одна замечательная особенность — гребень, или „киль“, идущий от основания лба прямо вверх через макушку и вниз по затылку. Гребень одинаковой ширины — почти 2,5 сантиметра. Он покрыт щетинообразными волосами того же цвета, что и остальная часть скальпа; их длина не превышает 3 сантиметров, и с каждой стороны они наклонены внутрь, встречаясь посередине и образуя гребень, в поперечном сечении представляющий собой, таким образом, треугольник. Подобно остальным волосам, значительная часть гребня исчезла, но он отчетливо выделяется в виде слегка выступающего валика на коже.

Волосы очень прочно сидят в коже, и даже теперь требуется некоторое усилие, чтобы их вырвать.

История

Храм, или гомпа, в Пангбоче построен в глубокой древности. Его история хорошо известна монахам соседнего монастыря Тхьянгбоче и подробно описана в книгах старинного тибетского монастыря в Ронгбуке. Храм был основан либо в честь одного местного ламы, либо им самим. Этот лама по имени Сан-Дордже отличался, по преданию, большой святостью; наследственный лама монастыря является его перевоплощением. Теперешнее перевоплощение — двенадцатое по счету после Сан-Дордже; все подробности о каждом ламе записаны и хорошо известны. По имеющимся записям, голова Йе-Те была впервые получена во времена пятого перевоплощения. Как и повсюду в здешних местах, ламу выбирают в детском возрасте, и он остается в своей должности до конца жизни. Период пребывания ламы в своей должности можно принять равным пятидесяти годам; таким образом, возраст скальпа равняется примерно тремстам пятидесяти годам. Подтверждением этому служит тот общеизвестный факт, что правление первых семи далай-лам в Лхасе охватывало период в триста восемьдесят два года.

Скальп хорошо сохранился, если не считать отсутствия волос. Это вполне естественно даже по истечении столь большого промежутка времени. На такой высоте и в здешнем климате вредных насекомых очень мало. Кроме того, скальп тщательно хранится в шкафу внутри прочно построенного и сухого храма.

Я расспрашивал шерпов относительно того, какую роль играет этот скальп, и пришел к выводу, что сам по себе (т. е. как скальп Йе-Те) он вовсе не является чем-то священным; однако, поскольку он хранится в храме среди священных предметов, то косвенно приобрел некоторую святость — подобно тому, как это происходит с алтарной утварью в христианской церкви. Во время некоторых празднеств, когда разодетые танцоры в масках исполняют полурелигиозные пляски, тот или иной участник надевает скальп. Весьма вероятно, он хранится попросту для этого. Нет никаких оснований предполагать, что он является предметом поклонения окрестных жителей, и многие шерпы, возможно даже большинство из них, вряд ли знают о его существовании.

Скальп очень охотно показывают и разрешают брать в руки; но расстаться с ним из-за его косвенной связи с культом не хотят.

В заключение скажу следующее: я совершенно убежден, что это скальп какого-то неизвестного животного; по его остроконечной шлемоподобной форме следует считать по меньшей мере вероятным, что он принадлежит животному, которое обычно ходит на двух ногах».

Меня особенно заинтересовало третье сообщение, так как я только что получил открытку от сэра Джона Ханта, гласившую:

«Дорогой Ралф,

боюсь, что моя открытка уже не застанет Вас, но если застанет, я очень советую заполучить скальп йети, который показывали в Пангбоче Чарлзу Эвансу. Он несомненно является очень важным ключом. Впрочем, Вы, конечно, подумали об этом сами! Шлю Вам наилучшие пожелания. Да сопутствует Вам удача.

Джон Хант».

Я остановлюсь лишь на основных этапах нашего путешествия с тремя сотнями носильщиков до Намче-Базара. К величайшему удовольствию, оно не ознаменовалось почти никакими событиями. Зимние условия, которых мы опасались, оказались на удивление нетрудными: даже на самых высоких перевалах снега было мало, и, хотя большая часть кули шла босиком, с голыми до колен ногами и для защиты от холода имела только одеяло, никто не обморозился. Выйдя на пять дней позже, Неми шел по нашим следам во главе семидесяти носильщиков, тащивших радиооборудование.