Ральф Иззард - По следам снежного человека

— По моему мнению, настало время организовать экспедицию, единственная задача которой должна состоять в изучении проблемы йети на подлинно научной основе.

Фактически с этого и началось то, что затем превратилось в Гималайскую экспедицию 1954 г. «Дейли мейл». Мысль об организации научной экспедиции внушил мне Хант, и при первом удобном случае я сообщил о нашем разговоре в Лондон. Если такой человек, как Хант, считает экспедицию для поисков йети целесообразной, то рано или поздно найдется кто-нибудь, кто возьмет на себя финансирование этого предприятия. Возможно, Лондонская контора моей газеты не заинтересуется этой идеей, но я считал, что начальство во всяком случае будет довольно, если я поставлю его в известность.

Я написал в Лондон, но сразу ответа не получил и на время забыл о снежном человеке. С меня было достаточно других забот. В Катманду поддерживать контакт с членами Эверестской экспедиции оказалось, как я и предполагал, очень трудно. Через неделю они двинулись в далекий путь к Эвересту.

В отчаянии от того, что источник информации от меня ускользает, я набрал с бору да с сосенки собственную партию и последовал за ними. Как ни спешил я, все приготовления были закончены только 26 марта. 13 апреля, пройдя весь путь от Катманду без всяких остановок для акклиматизации, я прибыл к тому месту в верхней части ледника Кхумбу, непосредственно у подножия, ведущего в Западный цирк страшного ледопада, где впоследствии находился базовый лагерь… Когда я появился, в лагере только что разместилась передовая рекогносцировочная группа во главе с Эдмундом Хиллари. Полдень недавно миновал, и Хиллари с Джорджем Бендом и Майклом Уэстмекоттом находились высоко над нами, изучая путь через ледопад. В лагере оставались Джордж Лоу, доктор Гриффит Паф и Том Стобарт. Я смог провести с ними только час, так как до наступления ночи должен был возвратиться на свою стоянку, расположенную на середине склона ледника Кхумбу.

Я не помню теперь, как это случилось, но когда мы сидели в одной из палаток и пили чай, разговор зашел о снежном человеке. Джон Хант заразил товарищей своим энтузиазмом, хотя всем было совершенно ясно: ничто не должно отвлекать внимание участников данной экспедиции от основной задачи — восхождения на Эверест. Однако Том Стобарт (имевший ученую степень Шеффилдского университета по зоологии) во всеуслышание заявил об исключительном интересе, с каким он относится к проблеме йети; по его словам, он и еще некоторые из его товарищей уже подумывали об организации следующей экспедиции для изучения снежного человека, если только удастся раздобыть средства. Тут я заметил, боюсь, почти без всяких оснований, что у меня имеются кое-какие перспективы достать деньги. Мы договорились, если все пойдет хорошо, объединиться. По правде говоря, мы предавались грезам курильщиков опиума или, пожалуй, точнее — грезам, навеваемым пребыванием на большой высоте, что в сущности одно другого стоит.

Должен добавить, что Джон Хант обнаружил крупнейшего специалиста по части йети в Тенцинге Норкее, который вызвал как-то всеобщий интерес рассказом об изумительном случае, происшедшем с его отцом. Привожу здесь эту историю, хотя во всех — подробностях я ее услышал лишь много месяцев спустя.

Однажды отец Тенцинга пережил несколько тревожных минут, встретившись с йети у пастушьей деревни Мачерма [3] Мачерма (4800 м) — это несколько каменных хижин у входа в узкую долину, соединяющуюся с более широкой долиной реки Дуд-Коси. Деревня находится на расстоянии доброго дня пути вверх от монастыря Тхьянгбоче. Долина Мачерма имеет крутые склоны и с обеих сторон ограничена пиками вышиной в шесть тысяч метров. По ней течет небольшой поток, берущий начало из двух маленьких ледников, расположенных в ее верховье. До седловины между двумя пиками можно добраться со стороны Дуд-Коси, т. е. с востока, но с запада, где склон отвесно обрывается к реке Бхоте-Коси, она совершенно недоступна. Поздней весной и летом в каменных хижинах живут пастухи яков, но зимой, когда ложится глубокий снег, деревня остается необитаемой. Хотя по сравнению с окрестными районами Мачерма кажется мало обещающим местом, участники экспедиции «Дейли мейл» неоднократно его посещали, так как там часто видели следы йети (Прим. авт.). .

Тенцинг-старший перегнал своих яков и коз в Мачерму на летние пастбища. Как-то раз он по обыкновению погнал скот вниз в долину, но вдруг увидел, что испуганные животные жмутся друг к другу. Он схватил свою палку, опасаясь нападения волка или барса, но, оглядевшись, с изумлением увидел, что причиной тревоги был, как ему показалось, маленький человек, который спускался по склону горы к протекавшему посреди долины потоку. Это существо ростом около полутора метров было покрыто рыжевато-бурой шерстью. Череп имел конусообразную форму, волосы на голове отличались исключительной длиной и свисали на глаза животного. Черты лица напоминали обезьяну, но рот с выступающими вперед зубами был очень большой. Существо шло на двух ногах, подобно человеку. Теперь Тенцинг-старший сам страшно испугался; он не сомневался, что перед ним йети, и, погнав обратно вверх своих яков, не нуждавшихся в понукании, забрался вместе с ними в одну из каменных хижин и запер на засов дверь. Это не остановило йети, который прыгнул на крышу и принялся ее разбирать (дело нетрудное, так как крыши в Мачерме из дранки, укрепленной камнями). Тогда Тенцинг-старший в надежде прогнать йети развел костер из сырых сучьев карликового можжевельника и, чтобы дым был более едким, подбросил в огонь добрую пригоршню сухого красного перца. Это произвело желаемое действие, так как, сбросив часть крыши на несчастных яков, йети соскочил на землю и стал бегать вокруг хижины, дрожа от бешенства, вырывая мелкие кусты и выворачивая камни из земли. Наконец, йети ушел вверх по склону горы, оставив на снегу широкие следы. Вскоре после этой встречи Тенцинг серьезно заболел, что шерпы естественно приписали «напущенной йети порче».

Чтобы покончить с рассказом Тенцинга, следует добавить, что он сам человек не суеверный, иначе он никогда не решился бы проникнуть в «цитадель богов», взобравшись на вершину Эвереста.

Спускаясь 13 апреля 1953 г. по леднику Кхумбу, я без труда убедил себя, что независимо от того, состоится ли когда-нибудь экспедиция за йети или нет, я обязан собрать все доказательства существования снежного человека, какие только удастся. Но меня ждало сильное разочарование. С встречавшимися шерпами я не мог объясниться без переводчика, а прибыв в Намче-Базар, который, по моему мнению, должен был являться главным источником сведений о йети, я узнал, что единственный человек, видевший, как он готов был поклясться, йети на близком расстоянии, уехал в другую деревню. Местный учитель, недавно переселившийся из Дарджилинга и потому, вероятно, не слишком хорошо осведомленный, утверждал, что существуют две разновидности йети — более крупная и более мелкая. Более крупная живет «там», сказал он, указывая в направлении Эвереста, а менее крупная «там», — также неопределенно махнув рукой в сторону низовьев долины Дуд-Коси. И это было все, что я узнал в Намче-Базаре.