Нурали Латыпов - Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

К сожалению, в современном мире лидер по числу разработок и идей, оказавших наиболее сильное влияние на жизнь человечества, и их продвижению – Соединённые Штаты. Это факт.

Причём механизм того, как они добиваются успеха, не шибко хитроумен. Просто и частные, и государственные деньги своевременно – и с большой отдачей – были вложены в сеть современнейших учебных – и одновременно исследовательских – университетов. Исследование и обучение в университетах США неразрывны в одних стенах. И потому они становятся местом притяжения талантливой молодежи со всего мира. В среде конкурирующей между собой молодежи выплавляются лучшие из генераторов будущих идей.

«Молодец среди овец, а как дойдёт до молодца, то сам овца», – гласит известная пословица. Дабы доказать, что ты лучший, надо, к сожалению, ехать в лучшие американские университеты.

И так хитроумно устроили американцы, что сами «мозги» добровольно текут к ним, те же «мозги» продуцируют идеи, продвигающие имидж Соединённых Штатов во всём мире и поднимающие над ним звёздно-полосатый флаг.

С другой стороны все, кто вовлечён в процессы и механизмы генерации, становятся и носителями Американской Идеи, проводниками идеологического наступления Америки по всему миру.

Что касается нашей ситуации, приведу цитату бывшего директора (с 2015.04.27 – научного руководителя) знаменитого Института научной информации по общественным наукам, где я сам получал в былые годы колоссальную подпитку в советское время, когда учился в аспирантуре в МГУ. Так вот, по нелицеприятной оценке академика РАН Юрия Сергеевича Пивоварова «впервые в истории России социально-гуманитарные науки оказались не нужны Российскому государству, сложившейся политической системе, российскому обществу в целом. Власть сидит на нефти, на газе, на чем-то другом, и ей кажется, что все и так хорошо, без всякой науки». Сказано в 2009-м году – кстати, в то время, когда стоимость барреля подходила к 150 долларам и эйфория была полная… пока цена не покатилась вниз. Причём сказано верно. Но и сам автор этих слов тоже не стал эталоном моральной чистоты: именно под его руководством унаследованную от советских времён противопожарную систему не чинили до тех пор, пока уникальная библиотека ИНИОНа не сгорела самым банальным образом. Воистину воспитатель должен быть воспитан.

Однако вернёмся к борьбе идей. Власть, если тогда не понимала, то хотя бы сейчас должна понять: единственный путь поддержания авторитета страны в мире – генерация идей и поддержка реальных исследований, а не сонма псевдо-учёных и мутного потока фальшивых диссертаций. Причём идей не только общественно-политических, но и в науке вообще.

В Советском Союзе, где конец двадцатого века был ознаменован засильем догматизма в общественных науках, тем не менее находились точки роста для людей, производящих идеи (как тот же ИНИОН, как ряд кафедр МГУ и Ленинградского университета). Даже догматически зашоренный, Советский Союз заботился о поставке всё новых и новых бойцов на фронт войны идей.

Сейчас былого догматизма нет. Но идеологическую войну Россия проигрывает. Пока высшее наше постсоветское достижение – концепция суверенной демократии. Она в целом логична: если страна не суверенна, то её народ лишён возможности действовать по своей воле – демократично. Но, понятно, одной этой констатации никоим образом не хватит для ориентации в мире.

Передовые американские учёные считают: устаревшие экономические теории приводят к неправильному выбору целей и путей развития, то есть к неправильному распределению ресурсов. На реальное продвижение ресурсы не попадают, растрачиваются, и государство несёт колоссальные потери.

Идеи и экономические теории прибыльны, причём по большому счёту куда прибыльнее торговли обычными вооружениями и нефтью. В новом мире вложение в интеллект – одно из самых прибыльных. Просто для правильного вложения надо понимать сам предмет.

Несомненно выдающийся мыслитель Маркс утверждал: «мысли господствующего класса в каждую эпоху оказываются господствующими мыслями» Но у нас пока что-то не видно тех великих мыслей, которыми бы наш господствующий класс был проникнут. Соответственно этот класс заражает и всё общество губительным для нашей страны и культуры культом прожигания жизни. Например, советское телевидение – при всех своих недостатках – имело позитивный идеологический вектор, а сейчас тот самый господствующий класс конвертировал его в дебиливизор.

Увы, интеллектуальные ресурсы державы нынче используются ещё более варварски, чем в худшие периоды жизни СССР. Лучшие – знающие, изобретательные, творческие – умы утекают из стран бывшего Союза, как вода сквозь пальцы.

Взамен мы закупаем мышцы. Футболистов и баскетболистов ввозят по ценам едва ли не выше, чем в богатейших странах Запада. Вместо нобелевских лауреатов взращиваются «фабричные звёзды» и «светские львицы», а просветительская деятельность подменяется бессодержательными, зато порою непристойными телевизионными шоу.

Возьмём патент изобретателя. Таких патентов множество. Но все ли они воплощаются в жизнь?

За годы дикого капитализма – то есть «рыночных реформ 1990-х годов» – мы в интеллектуальном плане почти достигли уровня туземцев, когда-то менявших золото и алмазы на бижутерию. Тогда бюджетные ассигнования на всё, кроме бесчисленных чиновников, сократились во столько раз, что науку вообще исключили из числа стратегических приоритетов государства. Централизованная система управления развитием науки и техники была разрушена.

Надежды же на автоматическое действие рыночных механизмов не оправдались. В развитых странах давно известно: рынок близорук и лишь в редчайших случаях как-то способствует долгосрочным программам с неочевидным исходом.

Отечественная наука и даже общее образование были поставлены на грань выживания. Это грубейший стратегический просчёт. Но уже наметились первые, пока ещё узкие тропинки для выхода из кризиса.

Только с 1989-го по 2004-й год за рубеж у нас уехали порядка 25 тысяч учёных, а ещё около 30 тысяч по сей день работают за границей по временным контрактам. Это не просто 5–6 % общего научного потенциала России. Это наиболее продуктивные учёные самых востребованных специальностей.

Сегодня в российской науке занято – по министерским данным – менее 4/10 от уровня 1990-х годов.

Среди причин оттока кадров из России называют: низкий уровень оплаты труда, необеспеченность материально-технической и приборной базы, низкий престиж статуса учёного. Но главная беда не в скудном финансировании. Губительна прежде всего «невостребованность результатов фундаментальных и прикладных исследований экономикой».