Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Вот воспоминания Ильи Григорьевича Старинова о периоде формирования партизанских отрядов в начале 30-х годов:

«В январе 1930 года я был направлен на работу в штаб Украинского военного округа в Киеве, в отделение, которое занималось подготовкой к партизанской войне. *

У меня уже был опыт минно-подрывных работ в Гражданскую войну, опыт подготовки подрывников-минеров железнодорожных войск, участвовал я и в подготовке железнодорожных участков в приграничной полосе к быстрому устройству заграждений на случай вражеского вторжения. Мною были внесены ряд предложений по минноподрывным работам и разработаны несколько типов мин, которые высоко оценил командующий войсками У ВО И. Якир, уделявший большое внимание подготовке к партизанской войне.

В 1929—1933 годах мне довелось участвовать в подготовке партизанских кадров в пяти специальных школах, в том числе в Центральной московской школе, где начальником был К. Сверчевский и где готовились зарубежные кадры. Некоторые из них потом организовали партизанскую борьбу в странах, оккупированных фашистами, — в Польше, Италии, Франции и прежде всего в Югославии. Мне довелось обучать технике и тактике диверсий и две китайские группы.

Подготовка специалистов велась с расчетом превращения их в ходе войны в командиров партизанских отрядов. Готовились партизанские отряды, организаторские и диверсионные группы, способные действовать на незнакомой местности, в том числе и за пределами СССР. Эти партизанские кадры обучались совершению рейдов и прыжкам с парашютом.

В городах и на железнодорожных участках к востоку от укрепрайо-нов насаждались хорошо обученные и снабженные спецсредствами диверсанты-подпольщики. Они были тщательно законспирированы.

Командиры подразделений и частей Красной Армии, прошедшие спецподготовку и переподготовку, в случае необходимости могли переходить к партизанским действиям, скрытно базироваться и передвигаться на занятой противником территории, выходить из блокады.

Учитывая трудности снабжения партизанских сил, особенно в начале войны (а это мы знали из истории нашей борьбы против интервентов и по зарубежному опыту, например китайскому), мы создавали значительные запасы нужных партизанам средств борьбы на скрытых базах к западу от линии укрепрайонов.

Партизанские соединения привлекались к участию в общевойсковых учениях. А в 1932 году под Москвой, в Бронницах, прошли специальные секретные манёвры партизанских соединений.

Для развертывания в Белоруссии были готовы 6 партизанских отрядов каждый по 300—500 человек. В приграничных городах и на железнодорожных узлах были созданы и обучены подпольные диверсионные группы. На тайных складах под землей заложили 50 тыс. винтовок, 150 пулеметов, боеприпасы и минно-взрывные средства. На Украине подготовили более 3 тыс. партизанских командиров и специалистов. Заложили много оружия, боеприпасов и минно-взрывных средств. Аналогичная работа проводилась в Ленинградском военном округе.

Еще в начале 30-х годов командование наших частей и соединений не боялось оказаться в тылу противника. При невозможности пробиться к своим они организованно переходили к партизанским действиям» 11.

В 1932 году на учениях в Ленинградском военном округе Старинов командовал диверсионной (партизанской) группой, которая десантировалась ночью на парашютах в тыл противника для совершения диверсий на коммуникациях. В ходе учений, при активном противодействии «противника», группа Старинова успешно минировала десятью минами

10 километровый участок железной дороги и, пожалуй, впервые было проведено успешное скрытое масштабное минирование штаба условного противника, который располагался в деревне.

«В Белорусском округе было сформировано пять отрядов численностью от 300 до 500 человек. В городах и на железнодорожных узлах были созданы подпольные диверсионные группы, оборудованы тайные склады с оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами со средствами взрывания. Тайно складировано 150 пулеметов и 50 000 винтовок.

Начальником разведки Украинского военного округа Г.И. Бааром была организована и проведена подготовка 3000 партизан, почти половина из которых были подрывниками. Из бывших граждан Польши и Румынии, имевших опыт партизанских действий, было сформировано 80 специальных диверсионных отрядов общей численностью свыше 600 человек. В случае нападения их планировалось выводить в тыл противника парашютным способом. Подобные мероприятия были выполнены и в Ленинградском ВО. Партизанские формирования привлекались для участия в войсковых учениях. Так, осенью 1935 года в учениях ЛенВО принял участие сводный партизанский отряд общей численностью около 500 человек из состава Ленинградского, Белорусского и Украинского военных округов. Они «были вооружены японскими карабинами и учебными гранатами, а диверсанты — учебными минами. Все они были в гражданской одежде, в головных уборах с красными полосками, имели плащи и рюкзаки. В ходе учений партизаны проникали в тыл противника через «линию фронта» и перебрасывались туда по воздуху. Партизанские отряды успешно провели ряд нападений из засад, но их налёты на штабы армий оказались неудачными. Охрана была бдительна, обнаруживала партизан еще на подходах. Более эффективно действовали небольшие диверсионные группы на путях сообщения противника. Даже на сильно охраняемых участках партизаны ухитрялись ставить так называемые «нахальные» мины, менее чем за 30 секунд. На слабоохраняемых участках партизаны успешно применяли учебные неизвлекаемые противопоездные мины. В результате вспышек учебных мин были случаи остановки регулярных поездов. Машинисты паровозов принимали мины за петарды и останавливали составы» 12.

«На Дальнем Востоке ситуация складывалась несколько иначе. Там диверсионные отряды набирались из китайцев и корейцев с оккупированных Японией территорий. Кроме того, огромная граница в тысячи километров с удобными местами для переправ через Амур и Уссури облегчала их действия за кордоном. В случае неудачи партизанские отряды, прижатые к границе, укрывались в СССР, отдыхали там, лечили раненых и больных, оснащались вооружением и боеприпасами, радиосвязью, снабжались деньгами, а их командиры получали инструктаж и руководящие указания для дальнейшей боевой деятельности в Маньчжурии.

Такая помощь и поддержка китайского партизанского движения началась сразу же после оккупации Северного Китая японскими войсками и продолжалась все 1930-е годы. Командование Особой Краснознаменной Дальневосточной армии при встречах с китайскими командирами старалось наладить координацию в боевых действиях партизанских отрядов. Причем давались указания не только о методах повседневной деятельности, но и о развертывании массового партизанского движения на территории Маньчжурии в случае начала войны между Японией и Советским Союзом. В общем, китайские партизаны рассматривались как диверсанты и разведчики, наносящие удары в спину потенциальному врагу. Ибо в те годы для усиления оборонной мощи дальневосточных рубежей хороши были любые средства. Токио же формально не мог предъявить претензий Москве: партизанское движение на Японских островах последняя не организовывала, а с мнением правительства марионеточного государства Маньчжоу-Го, созданного японцами, можно было и не считаться» 13.