Б. Соколов - Молотов. Тень вождя

Думаю, и Ленин и Сталин ценили Молотова прежде всего как толкового и беспрекословного исполнителя, лично преданного им.

Получается, что во главе крупных партийных организаций — Донбасской и Украинской — Молотов пробыл всего лишь считаные месяцы. В Нижегородской же губернии он отнюдь не был первым лицом. Вообще, Вячеслав Михайлович практически никогда не отвечал за полностью самостоятельный участок работы. Пост Председателя Совнаркома, который он занимал десять лет, в 30-х годах уже не имел прежнего значения. На этой должности Молотов был лишь проводником идей и решений, которые принимал Сталин. Так же дела обстояли и когда Молотов возглавлял Наркомат иностранных дел. Он привык быть вторым, и только вторым, поэтому, когда единственный раз в жизни попытался стать первым, потерпел сокрушительное поражение.

Уже кандидатом в члены Политбюро Молотов проявил свою кровожадность. В мае 1922 года, замещая отсутствовавшего члена Политбюро Зиновьева, он проголосовал за расстрел двух православных священников, осужденных Ревтрибуналом в Иваново-Вознесенске. За расстрел были также Ленин, Сталин и Троцкий, против — Калинин, Каменев, Рыков и Томский. Таким образом, для отмены расстрельного приговора трибунала не хватило одного голоса. Голос Молотова оказался решающим.

Весной 1921 года произошло знакомство Молотова с женщиной, которая на всю жизнь стала его верной спутницей и самым любимым человеком. Они познакомились

на совещании делегатов международного женского конгресса в Петрограде, а летом уже поженились. Пора представить возлюбленную Молотова. Перл (впоследствии Полина) Семеновна Карповская (партийная кличка Жемчужина является переводом с идиш ее имени Перл) родилась в 1896 году на станции Пологи Гуляйпольского района нынешней Днепропетровской области. От первого брака у нее была дочь — Рита Ароновна Жемчужина. В 23-летнем возрасте, став членом РКП(б), заведовала отделом Запорожского губкома партии. В связи с наступлением Деникина партийцев из Запорожья эвакуировали в Киев. Оттуда Жемчужина была направлена политработником в 9-ю армию, дислоцировавшуюся в районе станции Дарница. Затем ей пришлось бежать в Харьков, а потом в Москву.

Влияние Жемчужиной на Молотова было огромным. Среди номенклатуры ходил анекдот, относящийся, правда, к более позднему периоду, когда Молотов был уже главой внешнеполитического ведомства. Вызывает Вячеслав Михайлович некоего партийного работника и предлагает ему должность посла в одной небольшой стране. Партработник просит день, чтобы посоветоваться с женой. Молотов соглашается. На следующий день партработник приходит к Молотову и говорит, что с женой посоветовался и они согласны ехать. Но Молотов отвечает, что он тоже посоветовался с женой и пришел к выводу, что этого партийца за кордон посылать не стоит.

Молотов, несомненно, не был яркой личностью. Заикание не позволило ему стать хорошим оратором и призывать массы на баррикады, на трудовой или боевой подвиг. Вот какие впечатления остались от Молотова у бывшего секретаря Политбюро Бориса Бажанова, благополучно ушедшего на Запад в конце 20-х годов:

«В истории сталинского восхождения к вершинам власти он сыграл очень крупную роль. Но сам он на амплуа первой скрипки никогда не претендовал. Между тем он прошел очень близко. В марте 1921 года он избирается ответственным секретарем ЦК и кандидатом в члены Политбюро. В течение года у него в руках будет весь аппарат ЦК. Но в марте 1922 года Зиновьев, организуя свою тройку, захочет посадить на аппарат ЦК Сталина, сделав его генеральным секретарем и отодвинув Молотова на второе мес-

то — второго секретаря ЦК. Расчет Зиновьева: нужно сбросить Троцкого, а Сталин — явный и жестокий враг Троцкого. Зиновьев и Каменев предпочитают Сталина. И Молотов не только подчиняется, но и становится верным лейтенантом Сталина, из-под которого он никогда не пытается выбраться; Зиновьеву же и Каменеву он мстит потом с удовольствием, а также Троцкому, который почему-то Молотова невзлюбил (впрочем, не “почему-то”: Троцкий живет абстракциями — из Молотова он создал воплощение “бюрократического перерождения партии”)...

Молотов всегда и постоянно идет за Сталиным; он проводит всю самую серьезную работу по подбору людей партийного аппарата — секретарей крайкомов и губкомов — и созданию сталинского большинства в ЦК. Он десять лет будет вторым секретарем ЦК. Когда Сталину нужно, он будет председателем Совнаркома и СТО; когда нужно, будет стоять во главе Коминтерна; когда нужно, будет министром иностранных дел...

Молотов... представляет удивительный пример того, что делает из человека коммунизм. Я много работал с Молотовым. Это очень добросовестный, не блестящий, но чрезвычайно работоспособный бюрократ. Он очень спокоен, выдержан. Ко мне он был всегда крайне благожелателен и любезен и в личных отношениях со мной очень мил. Да и со всеми, кто к нему приближается, он корректен, человек вполне приемлемый, никакой грубости, никакой заносчивости, никакой кровожадности, никакого стремления кого-либо унизить или раздавить».

Сохранился и отзыв Молотова о Бажанове. В беседе с Чуевым он так охарактеризовал бывшего сталинского секретаря:

«Большой жулик. Я его помню. Красивый мальчик такой. Он сбежал в ИрДн. Я все удивлялся, как он к Сталину попал... Четыре года Бажанов был у Сталина. Вероятно, был агентом. На десятых ролях был. Только в конце приблизился к Сталину».

В марте 1921 года на X съезде РКП(б), по предложению Ленина, Молотова избрали членом ЦК, первым кандидатом в члены Политбюро и секретарем ЦК партии. Фактически Вячеслав Михайлович занял тот же пост, который потом три с лишним десятилетия занимал Сталин. Но по своим качествам Молотов никак не мог придать этому

посту то значение, которое придал ему Сталин, даже еще не став единоличным правителем.

Вячеслав Михайлович позже так оценивал роль своей тогдашней должности:

«При Ленине так было. Он являлся фактическим лидером партии и Председателем Совнаркома. А я — вроде Первого Секретаря, но совсем не в том положении, какое потом приобрел Первый».

После того как Ленин отошел от дел из-за тяжелой болезни, Молотов занял при Сталине то же положение, какое прежде занимал при Ильиче.

Свою позицию относительно отказа от военного коммунизма, ему внутренне близкого, Молотов сформулировал следующим образом: «Я считал, что отказаться от нэпа никак нельзя и плыть по течению нэпа никак нельзя».

Вячеслав Михайлович так вспоминал о первом годе работы в секретариате ЦК партии: