Лоран Коэн - Почему девочки не хуже мальчиков разбираются в математике

Полагают, что нашего далекого предка не только охватывал страх, вызывающий висцеральные реакции только при одном взгляде на баобаб, он также сохранял на удивление стойкие и осознанные воспоминания о встрече с тигром. Так ли это?

Это действительно так. И этим мы обязаны опосредованному эффекту обучения. В общих чертах можно сказать, что к числу защитных реакций, которые вызывает внезапный страх, относится и продуцирование мозгом (или надпочечниками по указанию того же мозга) разных химических субстанций. Самая известная из них – адреналин. И эти субстанции обладают постпозитивным эффектом на гиппокамп, структуру, отвечающую за формирование новых воспоминаний о событиях нашей жизни. Именно она первой выходит из строя в моменты провалов в памяти или болезни Альцгеймера. Следовательно, человеческий мозг формирует более стойкие воспоминания о тяжелых моментах нашего существования по сравнению с воспоминаниями о событиях нейтральных. В подтверждение этой идеи учеными был сделан ряд снимков в МРТ в момент созерцания человеком эмоционально окрашенного образа. И оказалось, что этот образ тем сильнее зафиксируется нашей памятью, чем сильнее активизируются миндалины.

Неужели же людей, у которых эти системы не функционируют должным образом и которые в силу этого обладают безрассудной смелостью, так ничему и не учит прошлый опыт?

Это верно только отчасти [3] О том, как наш мозг воспринимает эмоции страха, см. в главе «Какую информацию несет человеческое лицо?» в книге «Почему шимпанзе не умеют говорить?». – Примеч. авт. . В 1995 году известный психолог Антуан Бешара изучал поведение пациентов, имеющих серьезные повреждения либо миндалин, либо гиппокампов. С этой целью он предложил им самую безобидную версию эксперимента со звонком, сопровождаемым электрическим разрядом, которая заключалась в следующем: испытуемым показывали синий квадрат. Одновременно с этим раздавался громкий и до неприятного резкий звук трубы. Обычно, когда ассоциация между квадратом и звуком трубы устанавливалась, только при виде синего квадрата у людей возникали висцеральные реакции в виде усиленного выделения пота (что объективно регистрировалось аппаратурой). И как читатели уже догадались, эта висцеральная реакция полностью отсутствовала у пациентки, чьи миндалины были полностью повреждены. Зато, используя интеллект и наблюдательность, пациентка не могла не заметить, что синий квадрат систематически являлся предвестником неприятного звука, хотя эмоционально она при этом оставалась почти спокойной.

Логично предположить, что люди, у которых гиппокампы отсутствуют в силу тотальных повреждений, должны были бы продемонстрировать диаметрально противоположную картину.

И это действительно так. Миндалины такого пациента устанавливают связь между синим квадратом и звуком трубы, и тогда только один вид этого квадрата вызывает у него обильное потоотделение. Но зато этот же самый пациент в силу расстройства памяти абсолютно не осознает, что появление квадрата предвещает неприятный звук. Контраст между двумя пациентами свидетельствует о функционировании двух систем памяти: висцеральной и событийной (фиксирующей события проживаемой жизни).

Мы уже поняли, что для нашей собственной безопасности крайне важно как можно дольше хранить в памяти воспоминания о трагических событиях. Но, как говорят, без фанатизма! Чтобы жизнь продолжалась, вас ни в коем случае не должны постоянно преследовали кошмары из прошлого. И с этим нельзя не согласиться.

В следующей главе мы увидим, что происходит с человеком, когда тяжелые навязчивые воспоминания, не оставляющие его ни на минуту, становятся смыслом жизни и источником ненужных страданий.

У всех нас (за редким исключением) есть гнетущие воспоминания, но они не мешают нам жить. Хотя некоторые травмирующие события оставляют после себя очень тяжелую и всепоглощающюю память. Такое состояние называется «посттравматический стрессовый синдром» или PTSD (от «post-traumatic stress disorder» , англ.). Этот синдром часто возникает у солдат, принимавших участие в боевых действиях, в ходе которых они пережили настоящий ад. И впоследствии они не могут заставить себя не думать об этих моментах своей жизни. Они переживают их еще и еще раз, погружаясь в рекурретные (рецидивные) кошмары, тревогу и депрессию. Все это является серьезной причиной инвалидности бывших солдат, которую, к сожалению, долго не признавали и таковой не считали. В эту же категорию попадают люди, ставшие жертвами несчастных случаев, катастроф, нападений или покушений.

Из предыдущей главы мы усвоили главное: в целях собственной безопасности нам необходимо, чтобы воспоминания об опасности сопровождались чувством страха. Ребенок, который обжег пальцы, зажигая спички, больше никогда к ним не притронется, потому что один вид спичек сразу же вызовет в нем страх. Однако в посттравматическом стрессовом синдроме этот механизм превосходит свою цель, и тяжелые воспоминания, вместо того чтобы быть полезными, становятся серьезным препятствием к выздоровлению.

Вам, наверное, интересно будет узнать, какие методы лечения посттравматического синдрома существуют?

Оставим в стороне медикаментозное лечение, в частности применение некоторых антидепрессантов, которые могут оказать значительную помощь. Один из методов, эффективность которого доказана, заключается в повторном переживании экстремального опыта. Пациента постепенно погружают в ситуацию, вызывающую страх, с целью показать ему, что на самом деле она не несет в себе никакой опасности. Эта методика применима также и ко всем видам фобий (страх пауков, толпы, самолетов и тому подобное).

Но вернемся к нашему посттравматическому синдрому. Учеными была разработана специальная программа, озаглавленная «Irak Virtuel», которую используют для постепенного погружения в виртуальной реальности в психотравмирующие ситуации, которым могли подвергаться солдаты во время военных действий в этой стране.

Значит ли все вышесказанное, что это лечение всегда оказывает действенную помощь?

Да, оно помогает, но только отчасти, потому что не избавляет от страхов полностью. В частности, после курса проведенного лечения у пациентов бывают приступы паники, причину которых следует искать в следующем. В ходе повторного переживания психотравмы тяжелые воспоминания не удаляются, к ним просто прибавляется второе, более приятное воспоминание. Представьте себе, что после того, как вы вернулись с войны, вид вертолета ассоциируется у вас с чувством опасности. В ходе лечения вы стали чувствовать себя гораздо лучше, потому что в ходе сеансов психотерапии вам постепенно предъявляли к просмотру разные вертолеты. А рецидивы, иногда возникающие после лечения, объясняются тем, что ассоциация «вертолеты – опасность» не стерта полностью из вашей памяти, а только в той или иной степени вытеснена другой ассоциацией, например зрительным восприятием вертолета, которое проходит в атмосфере покоя и доброжелательности в кабинете психолога. Но тем не менее ассоциация «вертолет – паника» в любой момент может воскреснуть в вашей голове.