Мартин Форд - Роботы наступают

Конечно же, дело не только в технологиях. Здравоохранение в большей степени, чем любой другой сектор экономики, подчиняется сложной системе правил и норм, устанавливаемых органами государственной власти, органами регулирования (например, FDA) и органами лицензирования. Каждый шаг и каждое решение осложняются постоянной угрозой судебного преследования в случае ошибки — или неудачного стечения обстоятельств. Даже если взять фармацевтов, работающих в розничных аптеках, найти хотя бы какие-нибудь следы воздействия автоматизации на эту профессию очень трудно. Причина, скорее всего, в регулировании. Один из опрошенных Фархадом Манджу фармацевтов сказал: «Большинство фармацевтов сохраняют рабочие места только потому, что по закону выдавать препараты пациентам могут только они» {238}. Эти слова — по крайней мере сейчас — кажутся некоторым преувеличением. За последнее десятилетие карьерные перспективы новоиспеченных фармацевтов ухудшились значительно, и вполне возможно, что это только начало. В 2012 г. был опубликован отчет, в котором говорилось о «надвигающемся кризисе безработицы среди выпускников фармацевтических специальностей», а также делалось предположение, что уровень безработицы может достичь 20 % {239}. Впрочем, более вероятной причиной кажется стремительный рост числа выпускников на рынке труда, связанный с резким увеличением набора на фармацевтические специальности [46]. Если сравнивать с большинством других сфер профессиональной деятельности, никто не станет спорить с тем, что в силу ряда факторов, никак не связанных с техническими трудностями автоматизации, медицинские специалисты сохраняют необычайно прочные позиции на рынке труда.

Это хорошая новость для всех, кто работает в сфере здравоохранения. Но, если новые технологии так мало влияют на уровень расходов в области здравоохранения, несмотря на то что в других сферах занятости они произвели настоящую революцию, это только усугубит экономические угрозы, с которыми мы имеем дело. При таком положении вещей бремя растущих медицинских расходов будет становиться все более и более тяжелым по мере того, как развитие технологий будет порождать безработицу и постоянно растущее неравенство, а также приведет к стагнации или даже падению доходов большинства работников в других отраслях. В свете вышеизложенного приобретает особую актуальность проблема проведения содержательных реформ с целью устранения дисбаланса на рынке из-за неравенства позиций страховщиков и поставщиков, что позволит в полной мере раскрыть потенциал новых технологий в качестве инструмента повышения эффективности в здравоохранении. Если этого не сделать, мы рискуем оказаться в ситуации, когда состояние нашей экономики будет в конечном итоге определяться сектором, который не просто неэффективен, но еще и не особенно хорошо функционирует.

Возможность контролировать бремя расходов на здравоохранение имеет особенно большое значение, поскольку, как мы увидим в главе 8, последнее, что сейчас нужно американским домохозяйствам, это постоянное увеличение доли таких трат в располагаемом доходе. И без того стагнация доходов и растущее неравенство уже негативно влияют на массовый потребительский спрос, без которого непрерывный экономический рост просто немыслим.

До сих пор мы говорили в основном о том, как технологии могут трансформировать существующие сферы занятости. В следующей главе мы перескочим через десятилетие или даже более продолжительный период и представим, какой будет жизнь в условиях экономики будущего, наполненной совершенно новыми технологиями и отраслями.

Компания YouTube была основана тремя людьми в 2005 г. Менее чем два года спустя она была приобретена Google приблизительно за $1,65 млрд. В момент покупки штат YouTube составлял всего лишь 65 человек, большинство из которых были высококвалифицированными инженерами. Если поделить стоимость компании на число сотрудников, получается, что на каждого из них приходилось свыше $25 млн. В апреле 2012 г. компания Facebook приобрела стартап Instagram, разрабатывающий приложение для обмена фотографиями, за миллиард долларов. В компании работало 13 человек. Это примерно по $77 млн на каждого работника. Еще два года спустя, в феврале 2014 г., Facebook снова сделала решительный шаг, приобретя компанию WhatsApp, разрабатывающую одноименное мобильное приложение для обмена сообщениями, за $19 млрд. Штат WhatsApp составлял 55 человек, что делает каждого из них практически бесценным — по $345 млн на работника.

Стремительный рост стоимости компании в расчете на сотрудника наглядно демонстрирует, как с развитием информационно-коммуникационных технологий даже усилий небольшого коллектива оказывается достаточно для создания огромной инвестиционной стоимости и получения большой прибыли. Кроме того, пример этих компаний служит убедительным доказательством того, что связь между технологиями и рынком труда претерпела серьезные изменения. Бытует мнение — основанное на исторических свидетельствах, восходящих ко временам индустриальной революции, — что, хотя в некоторых случаях развитие технологий и может приводить к исчезновению рабочих мест, компаний и даже целых отраслей, оно также способствует появлению совершенно новых видов деятельности, а непрерывный процесс «созидательного разрушения» сопровождается формированием новых отраслей и сфер занятости, причем в таких областях, о которых мы пока даже не имеем представления. Классический пример — взлет автомобилестроения в начале XX столетия и последовавший за этим упадок отрасли, занимавшейся производством конных экипажей.

Впрочем, как мы видели в главе 3, информационные технологии достигли в своем развитии момента, когда их вполне можно отнести к коммунальному сектору экономики, как, например, электричество. Сейчас уже трудно поверить, что при появлении в будущем новых отраслей они смогут обойтись без использования мощного потенциала этой новой силы в мире коммунальных услуг, а также созданного ею распределенного машинного интеллекта. В результате лишь очень немногие из новых отраслей будут отличаться высокой трудоемкостью (а скорее всего, таких отраслей не будет вовсе). Учитывая, что в процессе созидательного разрушения жертвами «разрушения» станут в первую очередь трудоемкие виды деятельности в традиционных областях бизнеса, таких как розница и приготовление пищи, а «созидание» будет касаться в основном предприятий и отраслей, которые просто не нуждаются в большом количество наемных работников, общий уровень занятости оказывается под угрозой. Другими словами, экономика приближается к рубежу, после которого количество создаваемых рабочих мест будет всегда меньше величины, необходимой для обеспечения полной занятости.