Евгений Медреш - Между прочерками: фантазии в манере Гештальта

Была еще одна девушка, которая не сомневалась ни в чем. Знала всё точно и видела, в основном, насквозь. Излишний опыт не мешал ей владеть истиной во всей её возможной полноте…

К доктору она приходила за подтверждением своей исключительности, а также чтобы осчастливить его. Девушке было совершенно ясно, что именно её доктор любит глубокой тайной страстью, и она чувствовала себя обязанной как-то о нём позаботиться… Доктор же все эти идеи и поползновения системно фрустрировал, а попросту говоря – был немного вял.

– Я не ждала, что вы такой осторожный, закрытый, и даже местами пугливый. Я так стремилась к вам, так надеялась на взаимопонимание и близость… А сейчас мы на грани разрыва, – разочарованно упрекала его девушка.

– А по-моему мы сейчас на грани знакомства. Только без иллюзий и уверенного ясновидения. Потому что знакомство в стиле иллюзий и уверенного ясновидения обеспечивает расставание в стиле проклятий и обид, – осторожно будил ее доктор.

Удручая самого себя собственным удручением, к доктору ходил печальный юноша с глубокой клинической убежденностью в собственном одиночестве. Он так надежно умудрился законопатить свое пространство, что куда бы он ни попал и кто бы там ни находился – всё равно никто в итоге не попадался и не находился. И он никак не мог обнаружить вокруг себя какую-либо одушевленную субстанцию, хотя бы немного доступную органам чувств.

– А самое странное и ужасное, – говорил юноша отдалённым тихим голосом, – что мне никто и не нужен… – Это правда, – соглашался доктор, – мало кому нужен никто. Мне вот никто – вообще ни к чему… Да что там, можно смело утверждать – никому не нужен никто… Другое дело – кто-то… Но чтобы никто стал кем-то, нужно разрешить себе то ли прибавить любопытства, то ли убавить осторожности и нечеловеческого величия…

Случалось доктору бывать на ярмарках у коллег, работающих с запредельными энергиями на сверхчеловеческом уровне. Тут он соблюдал осторожность, не пил и от подарков, в основном, берегся. Как-то раз встретился ему коллега шаман.

– Продаю ясновидение и интуицию! Интуицию продаю! – Мужскую или женскую?

– Интуиция бесполая! – укоризненно и почему-то немного обидевшись сказал шаман.

– Ну, и куда она такая?.. Нет уж, бесполую не берем, – решительно заявил доктор и для убедительности покачал головой.

А с экстрасенсом доктор встречался два раза в неделю. Этот экстрасенс ценой нанесенных и перенесенных травм получил особый дар, и теперь хотел что-то еще дополучить. А точнее, от чего-то избавиться – то ли от травм, то ли от дара.

Экстрасенс говорил:

– Ну и что? Ну и что мне с этим делать? Они все в восхищении, а я… Вот в цирке выступать зовут…

А доктор тоже говорил:

– Конечно, они в восхищении. И я в восхищении. Все люди видят, допустим, на пять сантиметров. Ты видишь метра на полтора. Другие не просто так не умеют – они даже представить себе такого не могут. Полтора метра – это же ого! Правда, ближайшая достопримечательность километров за двадцать отсюда, не меньше… И ты, похоже, про это догадываешься… Так что живи не скорбя, и восхищаться тобою не мешай. А заработанные деньги трать с достоинством. Нострадамусу – привет.

Приходила женщина. У женщины был всего лишь один, но очень существенный недостаток: она была без недостатков. Умна, деликатна, вообще не капризна. Могла всё понять и примерно столько же простить. Помощь принимала крайне редко, да и то лишь для того, чтобы как-то порадовать помогающего. Мужчины ее замечали с устойчивой регулярностью, но рядом надолго не задерживались. Исчезали в смутных чувствах, словно их сносило потоком с идеально гладкой поверхности.

И женщина приходила к доктору, чтобы всесторонне обсудить этот феномен.

– Когда он ушел, я не расстроилась. Я ему очень благодарна за искренность. Он хороший человек, и он имеет право… Нет, я не расстроилась, но просто еще сильнее заинтересовалась: что именно я делаю не так?.. Что?.. Вот вы знаете?

– Боюсь, что знаю, – отвечал доктор. – Рядом с таким неуязвимым и уравновешенным человеком прочие живые люди чувствуют свою гнетущую ненужность. Если тебя вообще никак нельзя задеть, то в итоге только этого с тобой и хочется…

Они же не догадываются, что ты просто путаешь сюжеты, когда уместно расстраиваться, а когда интересоваться…

Приходил мужчина и приносил с собою свои анализы. Хотя это еще спорный вопрос, кто из них кого приносил. Анализы неумолимо свидетельствовали о том, что мужчина живет ярко, насыщенно, и его тело за ним просто не поспевает. А потому вступает в конфликт с его жизненными планами.

И вот его тело сильно скучало в кабинете у доктора, а сознание, захваченное вихрем недобрых предчувствий, словно мальчик Кай каретой Снежной королевы, уже было безнадежно далеко, и откуда-то оттуда горестно взывало о помощи.

– Как же я тебе там помогу, – огорчался доктор. – Ты заполняешь собою будущее. Но там, кроме тебя, пока никого нет. И помочь тебе там некому, и поговорить там не с кем… Другое дело, если бы ты отважился заполнить собою настоящее. Это, конечно, требует некоторых усилий. Зато в настоящем ты точно не пропадешь. Люди пропадают лишь тогда, когда отрываются от настоящего, и либо тонут в прошлом, либо проваливаются в будущее… Так что возвращайся сюда подобру-поздорову, пока ты там себе еще не всё отморозил своими страхами…

Человеку творческому всегда было нелегко вдвойне. Только наладишь отношения с людьми и окружающим пространством – творчество куда-то пропадает. Только разберешься с творчеством – а уже почти весь мир то ли ушел, то ли против тебя. И не только близкие люди, но и люди средней дальности…

– Как-то мне хуже всех, – жаловался творческий человек. – Может, я каких-нибудь законов психологических не знаю? И поэтому их нарушаю, и мир наказывает меня… Так расскажите же мне эти важные законы немедленно!.. Или дайте, где почитать… – Что, струсил? – участливо спрашивал доктор. – Или забыл, что знание законов не освобождает от незаживающих потерь и неуместных приобретений? Зато вселяет коварную уверенность в место, предназначенное для доверия и надежды… Так где копать будем – там, где у тебя сейчас нет ни формы любви, ни формы звучания?.. Или там, где залежи слабительного, сно – творного, а также научных правил избегания и подмены жизни?..

Случалось, что после человека, в принципе недовольного жизнью, к доктору приходил человек, конкретно недовольный своими родственниками. При этом про родственников доктор понимал лучше, чем про самого человека, недовольного ими.