Олег Фейгин - Феномен Мессинга. Как получать информацию из будущего?

Между тем поиски оригинальных работ Авеля продолжаются по сию пору, несмотря на очевидный факт, что всю интересную информацию сумел в свое время найти и опубликовать М. И. Семевский. К примеру, Михаил Иванович замечательно точно излагает крайне любопытную биографию Авеля, которую можно найти и у Ю. В. Росциуса в сокращенном пересказе современным языком. Причем Юрий Владимирович честно предупреждает, что даже после отсева редактором Семевским рассказ под названием «Житие и страдание отца и монаха Авеля», повествующий практически о всей жизни героя, более близок к неким «странноиноческим сказаниям», и было бы крайне неразумно полагать, что все сведения, найденные в свое время Семевским, более-менее достоверны. Кроме того, Ю. В. Росциус в преамбуле замечает, что поистине на славу поработала цензура XIX столетия, оставив свои следы в виде множества отточий, заменяющих куски Жития. Наряду с этим несомненны также и отзвуки приязни и неприязни, и оценки тех или иных событий автором Жития. Таким образом, по словам исследователя, появляется необходимость в сверке сообщений Жития с историческими фактами, в чем, надеюсь, могут помочь немногочисленные свидетельства независимых очевидцев – современников Авеля. Удалось также найти некоторые малоизвестные публикации, содержащие фрагменты допросов Авеля в Тайной экспедиции. Однако названных документов так мало, и так сильны в них субъективные погрешности авторов, что они порой плохо согласуются друг с другом, иногда просто противоречивы. Поэтому в приводимом ниже анализе мы будем следить за деяниями Авеля и за воспоследовавшими за ними репрессиями: ссылками, осуждениями, тюрьмами, заточениями в крепости и т. д.

«Житие и страдание отца и монаха Авеля» начинается в духе того времени со следующей биографической справки:

«Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексенской округи, Соломенской волости, деревня Акулово, приход церкви Ильи Пророка. Рождения сего монаха Авеля в лето от Адама семь тысяч и двести и в пять годов, а от Бога Слова – тысяча и семьсот пятьдесят и семь годов… рождение… месяца марта в самое равноденствие, и дано ему имя, яко же и всем человеком… Василий… Жизни отцу Авелю от Бога положено восемьдесят и три года и четыре месяца… Родители его бяша земледельцы, а другое у них художество коновальская работа; научили тому ж своего отрока… Он же о сем мало внимаша, а больше у него было внимание о Божестве и о божественной судьбе».

Итак, бросив, без видимой причины, на произвол судьбы свою родительскую семью, что, несомненно, было крайне необычным поступком в деревенской жизни, девятнадцатилетний отрок отправился в странствия по «южныя и западныя, а потом и восточныя страны», которые продолжались без малого целое десятилетие. Странствия Василия прекратились так же неожиданно, как и начались, и «наконец, придя в самую северную страну, вселился он в Валаамский монастырь, удаленный от мира на острове Ладожского озера:

«В нем в то время игуменом был благочестивый и разумный Назарий. Он принял Авеля в свой монастырь как должно, со всякою любовию, дал ему келью и послушание и вся потребныя: потом же приказал ходить вкупе с братиею в церковь и в трапезу, и во все нужные послушания».

Василий прожил в монастыре около года и, скорее всего, тогда и получил церковное имя Авель. Судя по всему, церковный быт не очень-то понравился Василию-Авелю, и он, взяв от игумена благословение:

«Отыде в пустыню; которая пустыня на том же острову недалече от монастыря; и вселился в той пустыне один и со единым».

В этом изолированном монастырском ските и начал монах Авель «в той пустыни прилагать труды к трудам и подвиги к подвигам:

«И явися от того ему многия скорби и великия тягости душевныя и телесныя. Попусти Господь Бог на него искусы великие и превеликие, и едва в меру ему понести, послав на него темных духов и много других искушений. Авель же, изнемогая от различных искушений, обратился к Богу: «Господи, помилуй и не вводи меня во искушение выше силы моея!» Позже стал видеть Авель темных духов и с ними говорить, вопрошая: кто их послал к нему? Они же отвечали: «Нас послал к тебе тот, кто и тебя на сие место послал!» Но Авель проявил характер и, одержав над ними победу, посрамил духов!»

Ранние биографические сведения Василия-Авеля уточняют протоколы последующих допросов в «Государевой Тайной экспедиции», в Петербурге, в марте 1796 года, когда на вопрос следователя: «Что ты за человек, как тебя зовут, где ты родился, кто у тебя отец, чему ты обучен, женат или холост, и если женат, то имеешь ли детей и сколько, где твой отец проживает?» Монах Авель отвечал:

«Крещен в веру греческого вероисповедания, которую содержа повинуется всем церковным преданиям и общественным положениям; женат, детей имею троих сыновей; женат против воли и для того в своем селении жил мало, а всегда шатался по разным городам».

На следующий вопрос: «Когда ты говоришь, что женат против твоей воли и хаживал по разным местам, где именно и в чем ты упражнялся и какое имел ты пропитание и домашнее пособие?» – Авель отвечает необычным образом:

«Когда мне было еще 10 лет от роду, то и начал я мыслить об отсутствии из дому отца своего с тем, чтобы идти куда-либо в пустыню на службу Богу, а притом, слышав во Евангелии Христа Спасителя слово «аще кто оставит отца своего и матерь, жену и чада и вся имени Моего ради, той сторицею вся приимет и вселится в царствии небесном», я, внемля сему, вяще начал о том думать и искал случая об исполнении своего намерения. Будучи же 17 лет, тогда отец принудил меня жениться; а по прошествии несколько тому времени начал я обучаться грамоте, а потом учился и плотничной работе. Поняв частию грамоте и того ремесла, ходил я по разным для работ городам и был с прочими в Кременчуге и Херсоне при строении кораблей. В Херсоне открылась заразительная болезнь, от которой многие люди, да и из моей артели товарищи, начали умирать, чему и я был подвержен; то и давал я Богу обещание, ежели его Богу угодно будет исцелить, то я пойду вечно ему работать в преподобии и правде, почему и выздоровел, однако ж и после того работал там еще год. По возвращении же в свой дом стал проситься у своего отца и матери в монастырь, сказав им вину желания своего; они же, не уразумев к Богу обета, меня от себя не отпускали. Я же, будучи сим недоволен, помышлял, как бы во исполнение своего намерения уйти от них тайно, и через несколько времени взял я пашпорт и под образом отшествия из дому для работы пошел в 1785 году в Тулу, а оттуда через Алексин, Серпухов, Москву пришел в Новгород, из коего доехал до Олонца, а потом пришел к острову Валааму, с коего и переехал в Валаамский монастырь, а из него в Валаамскую пустыню».