Коллектив авторов - Soft power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарный анализ

Все это многообразие «мягкой власти» (помимо существования совершенно конкретных и жестких правил и мер) способствовало экономическому развитию Карфаген и постепенному расширению его влияния на других территориях. Несомненными механизмами в этом влиянии были как торговля, миссионерская деятельность, так и договорная дипломатия с аналогичными городами-образованиями, что существенно дополняло хорошее военно-стратегическое состояние Карфаген как сильной державы.

Некоторые исследователи, описывая организацию управления этого государства, считают, что она напоминает своеобразную окружность, некое подобие круглого стола с точки зрения процесса осуществления управления. Предположительно можно считать, что это свидетельствует о стремлении к проведению демократических принципов власти, говоря современным языком, посредством сдержек и противовесов, подконтрольности, коллегиальности, выборности и исполнения власти на общественных началах [50].

Некие схожести в использовании «мягкой силы» при управлении существовали в недолгом веке Мидийского царства (ок. 670–550 гг. до н. э.), когда царствующей особой был Денок. Его непререкаемый авторитет основывался не на абсолютной личной власти, а на социально-психологических подходах. В управлении и государством, и разноплеменными народами нормы права уступали перед приоритетом норм морали и этики. Об этом можно говорить и при рассмотрении Лидийского царства (VIII в. до н. э.), в котором на позднем этапе его развития, как считают специалисты, в рамках одной из древнейших общин зародилась христианская религия с ее принципами высокой морали. Видимо, такие принципы обладали не только собственными притягательными свойствами, но и умело привносились на страждущую почву социальных ожиданий справедливого и гуманного управления. Считается, что эти принципы были положены в поведенческую практику человека, формировали морально-этическую систему для возникновения приверженности и даже преданности идеям, которые, как мы знаем, в последующем стали непременным атрибутом стратегии управления в разных государствах.

Исходя из сказанного следует, что за несколько тысячелетий до н. э. и ближе к нашему времени в практику мягкого социального воздействия и осуществления власти были привнесены не только религиозные формы, но и морально-этические нормы социально-психологического и воспитательного влияния, использование авторитета и механизмов поиска компромиссных решений в спорных вопросах, с отклонением жестко бескомпромиссных позиций. При всей достаточной жесткости и даже агрессивности социально-политического управления, социально-политического и культурного обустройства в прежние эпохи эти формы и нормы очень часто действовали совместно и составляли некий конгломерат системного характера.

То есть прототипы «мягкой силы», мягкого влияния и управления имеют большую родословную, уходящую в глубь веков. Цивилизации несли в себе потенциал идей, подталкивавших правителей думать о справедливом правлении, а подданных надеяться на справедливость, значит – мудрость в том же правлении. В данном контексте понятие мудрости коррелирует с понятием справедливости и мягкости. Но социум разнолик и типы его представителей по-разному относятся к власти, движению к ней, удержанию и использованию ее инструментов. Это же относится и к народам, государствам. Поэтому движение к сегодняшним представлениям о выборе мягкой силы для управления и влияния, осуществления власти и формирования отношений взамен жестких силовых форм – это естественный и долгий процесс плохо обучаемого человечества и его властителей. За шагом вперед практически всегда следует отступление назад. При этом целью и триумфом, но одновременно и платой за эти движения была приобретаемая субъектами управления или исчезающая из их рук власть.

Такое «челночное», поступательное или откатное движение по-прежнему оставляет открытым вопрос об общих тенденциях в выборе форм применения мягкой силы. К демократическим формам управления или авторитарным и жестким склоняется человечество, отдельные страны и общества, те или иные представители власти в государствах – вопросы по-прежнему животрепещущие. А из исторического опыта следует, что мы, во-первых, отнюдь не оригинальны в попытках осознать необходимость делать в этом правильный выбор. Во-вторых, просто не учимся на опыте наших предков или не хотим этого делать, когда игнорируем здравый смысл и разумную гибкость в угоду «железобетонным» фактам и ортодоксиям.

В этом смысле Джозеф Най с его теорией может считаться признанным авторитетом современности. Причем, на мой взгляд, самым ценным из всего массива примеров и данных, которые Д. Най использует в доказательствах своей теории, является то, что он заставляет повернуться нас лицом к скрытым ресурсам влияния государственного авторитета на свою социальную систему и другие государства, разобраться в правильности или порочности их использования, акцентирует вопрос на межкультурном взаимодействии.

Думаю, что исторический экскурс в практику использования мягкой силы и власти в управлении нам не только не помешает, но может стать подспорьем в современном научном исследовании актуальных проблем этой области.

Понятие «мягкая сила» возникло в США в самом начале 1990-х годов. Оно функционировало среди прочих терминов коммуникативистики. А уже в середине 2000-х годов термин стал активно использоваться и активно обсуждаться. Практически сразу стали проводиться параллели с другими понятиями, отражающими научные и философские представления о воздействии знака на человека и общество.

Диалектика развития любого понятия такова, что «ничто не ново под луной» и в то же время «появилось то, чего не было раньше». Соглашаясь с этим, постараемся обратить внимание на вторую часть утверждения. Попробуем ответить на вопрос: почему именно сейчас столь активно заговорили о мягкой силе как о способе достижения своих целей как в международной политике, так и в бизнесе и много где еще?

Здесь надо вспомнить те характеристики нынешней эпохи, которые подробно прописаны в трудах зарубежных авторов и в отечественной философии и социологии, а именно особенности информационной эпохи.

Современная эпоха получила название эпохи постмодерна. Под модерном при этом понимается Новое время – исключительно важный период развития современного общества, характеризуемый взрывным ростом и качественным преобразованием производства, науки, сферы коммуникации, мировоззрения. Скачкообразный рост достиг области неопределенности, выявившей негативные стороны и опасности существующих векторов развития. Это привело к пересмотру ценностей эпохи, в частности идей Просвещения, ценностей общественного устройства. Основные духовно-нравственные установки в обществе оказались в зоне «полупризнания – полуосуждения». Признаки таких взглядов и их причины рассматриваются как проявления постмодернизма, наблюдаемые в общественном сознании, искусстве, философии и т. п.