Алексей Олейников - Турецкий фронт России. 1914–1917

Разведка в горах также требует большего опыта и смекалки, чем на равнине.

Воздушная разведка сложнее – так как летчику-наблюдателю труднее усмотреть противника в горах, особенно если они покрыты лесом, а самолету легче заблудиться, так как мало ориентиров. Так как над горами встречается много воздушных ям, то, чтобы быть на безопасной высоте, аэроплану нужно набрать большую высоту. На Кавказе и в Турции горы высотой в 4 тыс. м не редкость. Безопасная высота, предохраняющая аэроплан от винтовочно-пулеметного огня – 3 тыс. м: таким образом, аэроплану нужно подняться на высоту 7 тыс. м. Но не каждый самолет для этого пригоден, и не всякий летчик это выдержит. Остальная разведка в горах должна быть основана, главным образом, на лазутчиках, так как конница стеснена местностью, а пехота далеко не видит.

Важное значение для горной войны имеет умение применяться местности. В этом отношении горные жители большие мастера: у них великолепно развит глазомер. Турки так маскировали свои окопы на складках горной местности, что даже в бинокль на близком расстоянии их трудно было различить. Они придерживались системы индивидуальных окопов – и совершенно правильно, так как рыть в скале лишние кубометры нецелесообразно.

Трудности горной войны могут быть преодолены тщательной подготовкой, энергией, решительностью и подвижностью войск – что и продемонстрировали славные войска русской Кавказской армии в годы Первой мировой войны.

Русская армия успешно действовала в тяжелых горных условиях, выиграв серию операций на Кавказском фронте. Русские войска, действовавшие на Кавказском фронте, получили большой опыт ведения боя в горах. И если бы войска союзников России в Дарданеллах проявили хотя бы часть тактического мастерства, проявленного Кавказской армией, – исход не только Первой мировой войны, но и, возможно, судьба России были бы совершенно иными.

Война на Кавказском театре военных действий велась в крайне тяжёлых коммуникационных условиях: горная местность и необеспеченность путями сообщения, особенно железными дорогами, усиливали значение контроля над черноморскими портами. Тем не менее в течение всей войны удача окрыляла русское оружие на Кавказском фронте, и войсками доблестной русской Кавказской армии были вписаны славные страницы в летопись отечественной военной истории.

Е. В. Масловский так оценил роль Кавказской армии и значение Кавказского фронта Первой мировой войны: «Победы Кавказской армии на фронте, казалось бы второстепенном, благодаря крупным достижениям ее, широко помогли общесоюзному делу: они, приковав более половины всех сил Турецкой Империи, оттянули в значительной мере внимание турецкого командования от других фронтов борьбы и заставили направлять на Кавказ все новые и новые силы в ущерб усилиям, производимым на других фронтах… Нет сомнений, что необходимость такой крупной переброски турецких сил из Европейского театра в значительной степени облегчила союзникам их победное наступление на Салоникском фронте для воссоздания Сербии. На Кавказский фронт пошли и части, первоначально предназначавшиеся главным турецким командованием на усиление войск в Месопотамии; этим чрезвычайно облегчалась там задача английских войск, которым только с того времени, когда Кавказская армия притянула на себя все свободные турецкие силы, могли начать успешное продвижение к Багдаду» [140].

Русская Кавказская армия перевыполнила стоящие перед ней задачи, война была перенесена на территорию противника, сковывались и громились его резервы. Она облегчила борьбу союзников в районе Дарданелл, в Египте, и в Месопотамии, нанесла серию ударов турецкой армии, приведших к ее надлому.

Именно поэтому война на Кавказском фронте в 1914–1917 гг. стала последней на сегодняшний день русско-турецкой войной. Турции хватило этих впечатлений с избытком.

Во многом под впечатлением хода последнего русско-турецкого противостояния Турция не вступила во Вторую мировую войну. К великому сожалению. Потому что в этом случае вступившая в войну на стороне Третьего рейха Турция была бы окончательно разгромлена, а Проливы поставлены под международный контроль либо отошли в сферу влияния Советского Союза.

Босфор и Дарданеллы всегда являлись и являются по сей день ключевым стратегическим пунктом мировой геополитики.

И являлись стратегическим ключом Первой мировой войны.

У. Черчилль ясно видел стратегическую значимость зоны Проливов, особенно ярко заметную на фоне тупика основных фронтов Великой войны. Э. фон Фалькенгайн [141]также писал: «если бы Проливы между Средиземным и Черным морями не были постоянно закрыты для прохода судов Антанты, то надежды Германии на успешный ход войны были бы значительно меньше. Россия перестала бы находиться в изоляции, которая для центральных держав была более выгодной, чем успехи на фронте, так как раньше или позже силы этого титана все равно были бы автоматически парализованы».

Одной из упущенных возможностей русской стратегии был Босфорский вопрос. Дважды (в 1915 и 1916 гг.) союзниками была упущена возможность реализовать периферийную стратегию, осуществив комбинированную операцию по овладению Проливами Босфор и Дарданеллы.

Причем уже после провала Дарданелльской операции русское командование подготовило самостоятельный проект Босфорской экспедиции. Но, твердо придерживаясь убеждения, что вопрос о Проливах будет решен победой над Германией, начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М. В. Алексеев считал Босфорскую операцию ненужной затеей, способной лишь отвлечь войска от главного театра военных действий, и этим лишь затруднить общую победу.

Это при том, что оперативно-стратегическая обстановка в этот период складывалась для русских войск исключительно благоприятно. К весне 1916 г., вследствие ряда катастроф на Кавказском фронте, постоянных неудач в районе Суэцкого канала и Палестины, а особенно вследствие тяжелых потерь при обороне Дарданелл, боеспособность турецкой армии была в значительной мере подорвана, а материальные ресурсы исчерпаны.

Последний удар боеспособности турецкой армии нанесло немецкое верховное командование, потребовав, в связи с успехами Брусиловского наступления летом 1916 г., отправки на галицийский фронт целого турецкого корпуса. В состав корпуса вошли наиболее боеспособные части из состава группировки, находившейся в районе Проливов и Константинополя.

После переброски в июле 1916 г. этого корпуса в Галицию, в районе Проливов осталось всего три дивизии. Учитывая слабую пропускную способность железнодорожных путей, германцы при всем желании не смогли бы перебросить в угрожаемый район более или менее значительные подкрепления ранее, чем через две недели после начала русской десантной операции. В этой обстановке и небольшой русский десант (2–3 дивизии, так как большее число соединений М. В. Алексеев в принципе не считал возможным выделить из состава Действующей армии) мог сыграть важнейшую стратегическую роль.