Евгений Морозов - Эволюция сознания. Современная наука и древние учения

Французский математик, физик и философ Блез Паскаль (1632–1662) в «Мыслях о религии» справедливо заметил, что человек находится между двумя безднами – бесконечностью (макрокосмом) и ничтожеством (микрокосмом) и не в силах постичь их полностью. Паскаль называл человека «мыслящим тростником», который – «самая ничтожная былинка в природе, но былинка мыслящая. Не нужно вооружаться всей вселенной, чтобы раздавить ее. Для ее умерщвления достаточно небольшого испарения, одной капли воды. Но пусть вселенная раздавит его, человек станет еще выше и благороднее своего убийцы, потому что он осознает свою смерть; вселенная же не ведает своего превосходства над человеком». [7] Стрельцова Г. Я. Блез Паскаль. М., 1979. С. 155. Известный физик Вернер Гейзенберг в этой связи писал, что «в астрономической Вселенной Земля есть крошечная пылинка внутри одной из бесчисленных галактик, а для нас она – середина мира; она и действительно середина нашего мира. Естествознание стремится придать своим понятиям объективное значение. Наоборот, религиозный язык призван как раз избежать раскола мира на объективную и субъективную стороны, в самом деле, кто сможет утверждать, что объективная сторона мира более реальна, чем субъективная?» [8] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 339.

Следует отметить, что в последнее время идея случайности появления жизни на Земле была поставлена под сомнение теорией так называемого антропного принципа, утверждающей, почему в наблюдаемой нами Вселенной имеет место ряд нетривиальных соотношений между разнообразными фундаментальными физическими параметрами, которые способны привести к образованию разумной жизни. Этот принцип вступает в явное противоречие с мнением Н. Коперника, утверждавшим, что место, где существует человечество, не является привилегированным, как-то выделенным среди других.

Столь же относительной является и другая идея гелиоцентристов – концепция движения Земли вокруг своей оси, поскольку и в данном случае можно выбирать из двух точек отсчета – Земли и окружающей ее небесной сферы. Интересно, что в небе абсолютно отсутствует глубина, то есть сильно удаленные друг от друга светила кажутся наблюдателю равноудаленными от него. В человеческом восприятии небо представляет собой сферу, причем звезды, расположенные на ней, находятся на одинаковом расстоянии от субъекта. Тело может двигаться только относительно другого тела, и направление движения мира зависит исключительно от позиции наблюдателя – субъекта. Мы с таким же правом можем сказать, что небесная сфера обращается вокруг нас, а мы пребываем в неподвижности, как и наоборот. Поэтому каждый человек, каким бы маленьким и слабым он ни был, способен «вращать» на своих плечах всю Вселенную.

Еще одной серьезной проблемой классической науки, к сожалению, остающейся актуальной и для нашего времени, стало углубление научной специализации и все возрастающая пропасть между учеными, работающими в области различных дисциплин. Возможно ли познать целостную картину мира, если каждый ученый занимается все более и более узким кругом проблем? Еще сто лет назад Анри Пуанкаре не без иронии спрашивал, «может ли натуралист, изучающий слона только под микроскопом, утверждать, что он достоверно знает это животное? Микроскоп обнаруживает структуру и механизм клеток, структуру и механизм, которые идентичны во всех многоклеточных организмах. Слон, несомненно, многоклеточный организм. Но только ли он многоклеточный организм?» [9] Цит. по: Элиаде М. Ностальгия по истокам. М., 2006. С. 28.

Прямым результатом рационалистического подхода стал механицизм – метод познания и миропонимание, рассматривающее мир как механизм. Иначе говоря, механицизм сводит явления лишь к их физическим причинам. В этой связи мы подошли к весьма важному вопросу, касающегося того, что наука Нового времени стремилась свести весь окружающий нас мир к обыкновенной механике, игнорируя при этом всякие психологические проявления человека. Как известно, движение к истине нередко происходило с помощью неожиданных духовных прозрений. Людей, испытывавших такие состояния, называли гениями. Теперь же духовные прозрения тех, кто в свое время почитался за святого, истолковывались лишь как различные симптомы психических заболеваний.

Следует отметить, что вопрос о степени сумасшествия столь же относителен, как и все остальное. Механистическое наследие классической науки все еще довлеет над нами. Мы привыкли оценивать окружающий мир исключительно мерками западной цивилизации. Между тем, как замечает известный американский психолог С. Гроф, «опыт и поведение шаманов, индийских йогов и саддху (святых отшельников) или духовных искателей других культур по западным психиатрическим стандартам следовало бы диагностировать как явный психоз. И наоборот, ненасытное честолюбие, иррациональные побуждения к компенсации, технократия, современная гонка вооружений, междоусобные войны, революции и перевороты, считающиеся нормой на Западе, рассматривались бы восточным мудрецом как симптомы крайнего безумия. Точно так же нашу манию постоянного прогресса и „неограниченного роста“, наше отрицание космических циклов, загрязнение жизненных ресурсов (воды, почвы и воздуха), превращение в бетон и асфальт тысяч квадратных миль земли в таких местах, как Лос-Анджелес, Токио или Сан-Пауло, американский или мексиканский индеец-шаман посчитал бы чудовищной несообразностью и опасным массовым безумием». [10] Гроф С. За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М., 1993. С. 323.

Нельзя не согласиться с этим мыслителем. Изобретение ядерного оружия поставило в практическую плоскость возможность мгновенного уничтожения огромного количества людей. Как заметил американский писатель Ф. П. Джонс, «вы – почтенный обломок прошлого, если помните времена, когда „мировой пожар“ был всего лишь метафорой». [11] Циг. по '. Душенко К. В. Большая книга афоризмов. М., 2002. С. 37.

Не менее важной проблемой, оставленной нам в свое время механистической наукой, является не всегда корректное смешение понятий субъекта и объекта. Как совершенно верно отметил французский философ Габриэль Марсель в статье «Феноменологические заметки о бытии в ситуации» (1937), «пусть мне не говорят, что… философия старалась распознать структуру субъекта. Разве не очевидно, что тем самым она сразу же превращала его в объект?» [12] Марсель Г. Опыт конкретной философии. М., 2004. С. 67.

Существует один исключительно важный аспект данного вопроса: отношение физиологических особенностей организма индивидуума к его сознанию. Исследование организма ведется с помощью других организмов, которые, в свою очередь обладают субъективным восприятием. Как можно понять, что такое мозг, когда было зафиксировано столько погрешностей в восприятии человеческим организмом даже самых «простейших» окружающих вещей? Невозможно с помощью неразвитых органов чувств разобраться в таком сложнейшем инструменте, поскольку мы познаем чисто внешние его аспекты, и не способны понять, что же такое мозг как «вещь в себе».