Рудольф Баландин - Кто есть кто в мире науки и техники

Наиболее значительные философские сочинения Средневековья написаны по-гречески в Византии: «О божественных именах», «О мистической теологии», «О церковной иерархии», «О небесной иерархии», а также 10 писем. Они впервые были предъявлены в 532 году на Константинопольском церковном соборе и подписаны именем Дионисия Ареопагита, который, согласно преданию, был сподвижником апостола Павла и епископом Афин в I веке.

Анонимного автора этих четырех произведений (Ареопагитиков) называют Псевдо-Дионисием. Считается, что они идейно близки воззрениям неоплатоника Прокла, а созданы были в Сирии (тогда византийской провинции).

Псевдо-Дионисий (вторая половина V века) – византийский теолог. По одной из версий, автора Ареопагитиков звали Петром Ивером, был он выходцем из Грузии, обучался философии в Константинополе. К естествознанию его сочинения не имеют отношения. Псевдо-Дионисий утверждал христианский мистицизм, непостижимость сущности Бога. Тем самым религиозное озарение принципиально отделялось от научного и философского рассудочного познания.

Обращаясь к Богу, автор восклицает: «…возведи нас за пределы познания и за пределы света, на ту наивысшую вершину, где неразложимые, абсолютные и непреложные таинства богословия открывают мрак таинственного безмолвия, превышающий всякий свет». (Но можно ли познать непознаваемое? Логика подсказывает: нельзя. Хотя, согласно «принципу Тертуллиана», в религиозном озарении невозможное возможно.)

Один из важных вопросов богопознания – выбор метода: катафатический путь предполагает существование определенных характеристик Бога; апофатический – отрицает такую возможность. В первом случае исходные положения берутся из реального мира и привычных категорий (жизнь, свет, красота, любовь, разум). Но тогда Бог обретает слишком явные природные и человеческие черты, хотя Он сверхприроден.

Псевдо-Дионисий предпочитал характеристики, которые «через превосходство выражают отрицание»: Сверхжизнь, Сверхсвет, Сверхкрасота, Сверхразум. Ведь речь идет о Сверхсуществе, обладающем Сверхбытием и Всеединством. Человек бессилен постичь существование Бога. Тайна, неведомое, непостижимое – вот что в наибольшей степени соответствует богопознанию. Только мистическое озарение приближает человека к Всевышнему.

Автор выдвинул парадоксальный тезис теологической диалектики: Бог, «будучи Всем во всем и Ничем в чем-либо, всеми познается из всего и никем из чего-либо». Это можно понимать так, что Бог олицетворяет цельность и единство бытия – природного и сверхприродного.

«Сокровенное Божие никто не видел и не увидит», – утверждал Псевдо-Дионисий. Просветление совершается в душе человека, в его ощущениях, созерцании, а не в сфере рассудка, как сопричастие божественным категорям блага, добра и красоты. «Однако же наиболее божественное познание Бога мы обретаем, познавая его неведением в превосходящем разум единении, когда наш ум, отрешившись от всего существующего и затем оставив самого себя, соединяется с пресветлыми лучами и оттуда, с того света, осиявается неизведанной бездной премудрости».

Богословие не отрицало другие методы познания, кроме религиозного, но отделяло их как способы постижения «земных» явлений, в отличие от высших, доступных только озарению души, но не выводам рассудка. Тем самым признавалась возможность, а то и необходимость изучения методами науки и философии материального мира.

По Псевдо-Дионисию, существует иерархия земных и небесных существ. На нижней ступени – неживые тела, затем живые неразумные (животные) и живые разумные (люди). Между земными и небесными существами находятся члены христианской общины, монахи, церковные иерархи. На высшем уровне пребывают ангелы, архангелы, херувимы, серафимы, а завершает всю эту пирамиду Бог. Поведение человека должно соответствовать положению в иерархии: следует смиренно исполнять свой долг, довольствуясь занимаемым местом.

На такой идейной основе покоилось византийское общество. Она отвечала его социальной структуре и представлениям о строении Мироздания. Школьное преподавание базировалось на геоцентрической системе Аристотеля и Птолемея. А просвещенные византийцы многие века хранили традиции античной науки, включая составление карт и глобусов.

Несмотря на богословские умозрения о высших категориях добра, красоты, премудрости, в византийских монастырях проводились разнообразные исследования земных процессов, алхимические опыты. Во второй половине VII века это привело к изобретению грозного оружия, получившего название «греческий огонь».

Необходимость в нем была вызвана участившимися нападениями мусульман. Состав «греческого огня» держался в строгом секрете. Это была смесь серы, смолы, селитры, гашеной извести и нефти, которой пропитывали паклю. Ее зажигали и «выпаливали» из металлических труб на палубу корабля противника. Погасить водой такой огонь было невозможно.

Античные веяния в философии и науке сохранились в Армении – первом в мире христианском государстве, сохранявшем культурные связи с Византией.

Анахт Давид (V–VI века) – армянский мыслитель, прославившийся в философских дискуссиях, получив прозвище Анахт (Непобедимый). Учился в Александрии. Вернувшись на родину, основал философскую школу, стараясь совмещать традиции Античности с христианскими догмами.

Помимо толкований Аристотеля, он написал «Определение философии», где утверждал: «Научное знание есть всеобщее, безошибочное и неизменное знание… Естествознание предназначено для тех вещей, которые и предметно, и мысленно имеют материальное бытие, а математика – для тех, которые предметно имеют материальное бытие и мысленно нематериальное. Теология же предназначена для тех, которые нематериальны и предметно, и мысленно».

Он разделял опытное (практическое) знание и опытность (навыки) от искусства постижения причин и, наконец, от научного знания (теоретического). Последнее – «всеобщее, безошибочное и неизменное». Оно определяет знание сущности и природы вещей.

По его мнению, природу следует познавать через «исследование и изыскание» с непременным знанием логики, ибо наше непосредственное восприятие через ощущения обманчиво. Он привел два примера: «Солнце, будучи во множество раз больше Земли, кажется нам величиной в пядень, а руль корабля кажется в воде изломанным».

Христианский мистицизм не исключал рациональное познание мира. И хотя географические фантазии Козьмы Индикоплова пользовались популярностью у основной части населения Византии, образованные граждане отдавали предпочтение представлениям Аристотеля о шаровидной Земле, вращающейся вместе с планетами вокруг Солнца.