Виталий Глухов - От олигархии к демократии. Книга I. Монопольное государство

Вот и Копырин говорит о социализме, как уже о свершившемся факте, а об антагонистических противоречиях, как далеко оставшихся в прошлом. Ему достаточно утверждения записанного в программном документе правящей партии, чтобы признать существующие отношения социалистическими. Но хоть тысячу раз скажи халва, во рту слаще не станет. Философы копыринского толка делают выводы не из эмпирических наблюдений, а из указаний своих хозяев. А для защиты существующих отношений используется все, и в том числе искаженный марксизм, который, как замечает Копырин, к сожалению забывают. Сам автор, может и не забыл, однако явно не понял.

Действительно социализм «…не вращается преимущественно вокруг вопросов распределения», но истинный социализм, а не по Копырину, не отбрасывает вопросы распределения, а указывает на основу не справедливого распределения, на единственно возможный путь разрешения этого вопроса. На то, что распределение определяется характером производственных отношений и без изменения этих производственных отношений, без политического и экономического освобождения рабочих невозможно изменить и их социальное положение. Наемные работники приходят к пониманию несправедливости своего положения, несправедливости существующих отношений, через призму своего благосостояния, и первым этапом борьбы за свое освобождение является борьба за справедливое распределение, за улучшение своего положения. Только в этой борьбе вырабатывается понимание, не умозрительное, а выработанное из практической жизни, что без изменения характера производственных отношений не добиться значительного улучшение жизни, не освободиться от эксплуатации.

В своей статье Копырин пришел к пониманию того, что социальные группы и классы взаимодействуют без контактов между отдельными людьми: «…в классовом обществе отношения справедливости выражает не столь характер связи одного человека с другим, сколь связь между социальными группами, классами». Что это за такие тайные связи между социальными группами, классами, которые не проявляются в отношениях между отдельными людьми? Отношения между классами, группами как раз и проявляются в отношениях между отдельными людьми этих классов и групп, и по-другому проявляться не могут.

Приняв утверждение, что мы живем в социалистическом обществе, за аксиому, Копырин, в полную силу своих не дюжих способностей, занялся сбытом социалистических идей. «Субординирующим (без таких слов наши философы просто не чувствуют себя философами В.Г.) моментом в ней (справедливости) выступает реализация экономической справедливости. Она проявляется, при социализме в избавлении трудящихся от эксплуатации человека человеком, от подневольного труда, от безработицы, от инфляции, от колебаний жизненного уровня в связи с кризисами и спадами производства. Она проявляется, наконец, в справедливом (по количеству и качеству труда) распределении жизненных благ». Что же, вполне вразумительный пересказ учебника по научному коммунизму. Видно, что автор что-то читал и любой профессор поставил бы ему зачет. Но общество это не кафедра научного коммунизма, а рабочие не профессора, и они не удовлетворяются книжными знаниями.

Копырин, пересказывая идеи научного социализма, подразумевает, что все то, что он пересказал, вполне соответствует действительности. Трудно понять, то ли он настолько далек от живой жизни, что даже не имеет общих представлений, то ли отменный лицемер, погрязший во лжи и торгующий своими книжными знаниями как женщина легкого поведения – своим телом.

Здесь мы наблюдаем, что автор вводит новое понятие справедливости. Он придумал новое понятие —» экономическая справедливость», которая, к тому же, является «субординирующим моментом» справедливости вообще. Зачем только Копырин применил слово субординация, совсем не относящееся к категории справедливость, в основном используемое в системе служебного подчинения и в физиологии? Это остается тайной. Видимо автор, хорошо усвоил суть деятельности наших обществоведов, которые занимаются придумыванием различных неудобоваримых понятий и определений, и сам решил попытать счастье на этой ниве.

Прежде чем соглашаться с автором о справедливости нашего социального устройства, разберемся в таком понятии, как эксплуатация человека человеком. Эксплуатация человека человеком есть там, где есть условия для одних людей, отдельных групп, классов, не занимающихся необходимым трудом, не создающих материальных и духовных ценностей, при помощи власти или права собственности, жить за счет непосредственных производителей. Не надо только путать с общественным разделением труда, когда происходит обмен продуктами труда или услугами. Посмотрим на нашу действительность и зададимся вопросом: какой необходимый продукт производят те восемнадцать миллионов, а по некоторым данным за двадцать, чиновников и других подобных Копырину? Ученый профессор нам сразу возразит, что они осуществляют необходимое для общества управление и просвещение. Но как мы видим, данное управление привело все общество к кризису во всех сферах общественной жизни и все большему отставанию от мирового развития, а от просвещения, осуществляемого философами копыринского толка, лучше отказаться. Данное управление ведется в интересах самих управляющих, в интересах производства и воспроизводства монопольного капитала, а не в интересах непосредственных производителей. Поэтому наемные работники не нуждаются в таком управлении и таких управленцах, которые поглощают весь прибавочный продукт и не дают ничего взамен. И разве не эксплуатируют хозяева монопольного капитала и их идеологи непосредственных производителей? Разве не направлена вся работа государственного аппарата на выжимание доходов из народа? Похоже, что копыринский вывод, об отсутствии у нас эксплуатации человека человеком, можно признать только в том случае, если эксплуататоров не признавать людьми.

Утверждение автора о том, что трудящиеся освобождены от подневольного труда, вообще вызывает смех. Ну конечно, если автор считает подневольным трудом только такой, когда за производителем наблюдает надсмотрщик с кнутом, а наемный труд относит к свободному. В отличие от Копырина мир давно уже усвоил, что потребности человека действуют лучше простого кнута. Нельзя не согласиться с автором, что уровень жизни наших граждан не подвержен колебаниям и их мало беспокоит уровень инфляции. Все это так, но лишь оттого, что жизненный уровень их настолько низок, что колебаться некуда, а инфляция мало волнует тех, кто живет от зарплаты до зарплаты.

Не является социальным благом, сама по себе, и безработица. Ведь рабы тоже не были безработными, однако никто не возьмется утверждать, что их положение было справедливым и счастливым.