Коллектив авторов - Философские проблемы междисциплинарного синтеза

Но «век империй» с персонифицированным абсолютистским субъектом на вершине власти закончился по неумолимым законам истории уже в начале XX в. Это факт, который не смогли узреть и постичь позднее, на протяжении всего столетия, новоявленные диктаторы, претендующие на построение «тысячелетнего рейха» в том или ином его воплощении. Принцип «разделяй сложное на простые составляющие, целое – на части и исследуй их по отдельности» как основной в познании также остался и действует и поныне. Его привнес в эпистемологию и утвердил Р. Декарт. В теории познания, не в пример ситуации на социальном фронте и в сфере организации общества, этот картезианский принцип до сего времени играет главенствующую роль. С одной стороны, объект рассматривается как система, так или иначе устроенная, обладающая определенной структурой, которую подлежит выявить, а с другой – субъект, который и призван заниматься этим, постигая сущность объекта, наводя ясность в вопросах о его строении и содержании.

Поскольку империи, царства, княжества, тирании возникали и существовали в разных формах, сменяя друг друга, более двух тысячелетий, то и логика была на своем месте, пока человечество пребывало в своей предыстории. Она служила основным орудием познания, но со времен Ф. Бэкона на ее основе генерируется множество практически верифицируемых узкоспециальных ветвей знаний. Почему «со времен Бэкона»? Потому что написанный им «Новый Органон», поставивший логику на фундамент практики, эксперимента, опытной проверки знаний, ознаменовал водораздел в культуре познания, подведя черту многовековому господству в умах прежней логикоцентристской парадигмы. Основания последней изложил Аристотель в «Органоне», но со временем она выродилась до чисто схоластических мыслительных упражнений. В 1913 г. П. Д. Успенский, ученик легендарного основателя «Четвертого пути» Г. И. Гурджиева, опубликовал «Третий Органон», где провозгласил снятие границ между субъектом и объектом познания, что впоследствии было поддержано М. К. Мамардашвили. И это означало открытие новой эры в познании, когда науки гуманитарного цикла и естествознание начали свой долгий путь к поиску объединяющих их начал и оснований, что в конце концов завершилось установлением статус-кво трансдисциплинарного направления исследований, связавшего оба классических направления на основе всеобщих принципов познания.

К настоящему времени процесс ветвления знания по областям, у каждой из которых своя предметная специфика, зашел столь далеко, что кажется немыслимой и даже абсурдной, кощунственной, если не крамольной, сама мысль об их возможном соединении в одно целое. В нынешнем виде наука, аналитическая по существу, представлена множеством преподаваемых в университетах дисциплин, профилированных по предметным спецификам.

Сегодня новый, кардинальный поворот в науке связан с развитием системного мышления, а следовательно, с гармонизационными процессами, приближающими человека к познанию самого себя и к красоте, к синергии и мере, к экономии сил и материальных ресурсов, научающими его трудиться по принципам системной оптимальности – с минимумом непроизводительных издержек. Появились науки обобщенные, междисциплинарные, несущие в себе метазнание. Они, поднявшись над узостью и программной алгоритмичностью логических правил и схем, вскрывают всеобщее и особенное во множествах и сообществах, представляя их как единое, как коллективно функционирующие разного рода статистические ансамбли, кооперации, формирования. Выражая базовые свойства последних на основе параметров порядка, различных интегральных мер, их инвариантов и узловых значений в качестве орудийного оснащения создаваемых познавательных стратегий, эти новые отрасли знаний доставляют и весьма нетривиальное знание.

Механистический детерминизм, уподобленный Нобелевским лауреатом И. Р. Пригожиным «карикатуре на науку», оказался бессильным в теории функционирования ансамблей, совершающихся в них движений, процессов их гармонизации: «Цивилизация достигла необычайных высот в искусстве расчленения целого на части, а именно в разложении на мельчайшие компоненты. Мы изрядно преуспели в этом искусстве, преуспели настолько, что нередко забываем собрать разъятые части в то единое целое, которое они некогда составляли» [15] Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М.: Прогресс, 1986. – С. 11. . Это признание выражает глубокий кризис, постигший современную цивилизацию, потонувшую в детерминизме, рационализме, логико-аналитизме при почти полном игнорировании системного синтеза, науки интеграции, восстановления гармонии и целостности.

Здесь показал свою состоятельность и силу системный подход, использующий статистико-вероятностные методы. «Проклятье размерности» оказалось тем камнем преткновения, где кончалась компетенция детерминизма и начиналось господство методов системного подхода, синергетики и гармонистики, оперирующих ансамблями, то есть по существу наборами разномасштабных составляющих – модулей, блоков, вообще субъединиц, приводимых к одному и тому же единству. Если детерминизм делал акцент на иерархии знания, его типологии и классификации, формируя древовидно разветвленные узкопредметные, специализированные науки, то трансдисциплинарное знание иное по своей сути.

На сегодняшний день таких обобщенных ветвей знаний, можно сказать, относящихся к метауровню науки, существует уже достаточно много, и это множество продолжает расти. Среди них выделяются различные версии общей теории систем и порожденные в их лоне, преемственные с ними по идейному оснащению синергетика (наука о самоорганизации, кооперации, возникновении новых качеств), диатропика (наука о разнообразии), гармонистика (наука о законах и процессах гармонизации и дисгармонизации в природе и обществе), миксеология (наука о гармонизованных смесях, составах, ансамблях), трибофатика (наука об усталостных разрушениях сложных систем) и другие из этого ряда, ориентированные на развитие методов синтеза. В двуединстве «анализ-синтез» обеспечивается полнота и целостность знания, которую не могут гарантировать ни те, ни другие методы, идя порознь.

Фактор разнообразия в строении неравновесных самоорганизующихся и функционирующих систем является определяющим в их нормальном, естественном, эффективном существовании. Отсутствие внимания к нему, забвение его роли в обеспечении качества целого, его центрирующего влияния на процесс становления, эволюционного вызревания системы безотносительно к специфике последней, вообще в методологии системоцентризма, чревато многими патологиями и большими издержками в функционировании и развитии прежде всего общества как самоорганизующейся, эволюционирующей структурно неравновесной системы. Как считает крупнейший специалист в области теории систем Э. Ласло, «люди в Соединенных Штатах и Европе имеют обыкновение думать, будто все хотят жить, как они, и походить на них, а все остальное – изыски и претензии… Но во взглядах людей на себя, общество, природу, свободу и справедливость сохраняется большое разнообразие. Бесконтрольно действующий, скроенный по американским лекалам глобализм приводит к тому, что происходит недоучет или просто недооценка культурного разнообразия мира. Это было одной из причин того, что породило кровавые бойни в Ирландии, Югославии, на Ближнем Востоке, в арабском мире, в Африке, Латинской Америке, на Индостанском субконтиненте и в Юго-Восточной Азии, привели к террористической атаке на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года» [16] Ласло Э. Макросдвиг. К устойчивости мира курсом перемен / пер. с англ. Ю. А. Данилова; предисл. А.-Ч. Кларка. – М.: Тайдекс Ко, 2004. – С. 75. . Этим высказыванием специалиста по проблемам общей теории систем, известного на весь мир своими трудами по трансдисциплинарным методам познания, подчеркнута значимость фактора разнообразия в глобальном аспекте – в макромасштабе организации общества и социальной жизни.